Фантастическое путешествие (Сборник)

Следующей осенью Септимус встретил женщину - Мерседес Гамм. Он и раньше встречал женщин; анахоретом он не был, но они никогда для него много не значили. Короткое знакомство, романтическая любовь, пожар страстей - и он их забывал, а они его. Просто и безвредно. Меня самого, в конце-то концов, преследовали разные молодые дамы, и я никогда не считал это чем-то предосудительным - даже если они припирали меня к стенке и вынуждали... но мы отклонились от темы.

Септимус пришел ко мне в довольно подавленном настроении.

– Джордж, я ее люблю, - заявил он. - Я при ней просто теряюсь, как мальчишка. Она - путеводная звезда моей жизни.

– Прекрасно, - сказал я. - Я вам разрешаю продолжать в том же духе еще некоторое время.

– Спасибо, Джордж, - грустно отозвался он. - Теперь нужно только ее согласие. Не знаю, почему это так, но она, похоже, не очень меня жалует.

– Странно, - сказал я. - Обычно вы имеете успех у женщин. Вы, в конце концов, богатый, мускулистый и не уродливей других.

– Думаю, дело тут не в мускулах, - сказал Септимус. - Она думает, что я дубина.

Я не мог не восхититься точностью восприятия мисс Гамм. Септимус, если назвать это как можно мягче, и был дубиной. Однако, учитывая его бицепсы, ходившие буграми под пиджаком, я счел за лучшее не делиться с ним своей оценкой ситуации. Он продолжал:

– Она говорит, что в мужчинах ей нравится не физическая развитость. Ей нужен кто-то думающий, интеллектуальный, глубоко рациональный, философичный - и целый еще букет подобных прилагательных. И она говорит, что у меня ни одного из этих качеств нет.

– А вы ей говорили, что вы писатель?

– Конечно, говорил. И она читала парочку моих романов. Но вы же знаете, Джордж, это романы о футболистах, и она сказала, что ее от них тошнит.

– Я вижу, она не принадлежит к атлетическому типу.

– Конечно, нет. Она плавает, - он состроил гримасу, вспомнив, наверное, дыхание "рот в рот" в нежном возрасте трех лет, - но это не помогает.

– В таком случае, - сказал я, голосом смягчая резкость фразы, забудьте ее, Джордж. Женщины легко приходят и уходят. Уходит одна - придет другая. Много рыб в море и птиц в небе. В темноте они все друг на друга похожи. Нет разницы, одна или другая.

Я мог бы продолжать бесконечно, но мне показалось, что он начал напрягаться, а вызывать напряжение у здоровенной дубины - неблагоразумно.

– Джордж, такими словами вы глубоко оскорбляете мои чувства, - сказал Септимус. - Мерседес для меня единственная в мире. Жить без нее я не смогу. Она неотделима от смысла моей жизни. Она в каждом ударе моего сердца, в каждом вдохе моей груди, в каждом взгляде моих глаз. Она...

А он мог продолжать и продолжал бесконечно, и мне показалось неуместным останавливать его замечанием, что такими чувствами он глубоко оскорбляет меня.

Он сказал:

– Итак, я не вижу другого выхода, кроме как настаивать на браке.

Это прозвучало как удар судьбы. Я знал, что будет дальше. Как только они поженятся, моя райская жизнь кончена. Не знаю почему, но первое, на чем настаивают молодые жены, - на уходе холостых приятелей мужа. Не бывать мне больше у Септимуса в загородном доме.

– Это невозможно, - встревоженно сказал я.

– Понимаю, что это кажется трудным, но я думаю, это получится. У меня есть план. Пусть Мерседес считает меня дубиной, но я не совсем уж несообразительный. Я приглашу ее в свой загородный дом в начале зимы. Там, в тишине и покое моего Эдема, обострится ее восприятие, и она сможет оценить истинную красоту моей души.

По моему мнению, от Эдема не стоило бы ожидать столь многого, но сказал я только:

– Вы собираетесь ей показать, как умеете скользить по снегу?

– Нет, нет, - сказал он. - Только после свадьбы.

– Даже тогда...

– Джордж, это чушь, - раздраженно сказал Септимус. - Жена - второе "я" мужа. Ей можно доверять потаеннейшие секреты души. Жена - это...

Он снова пустился в бесконечный монолог, и я только мог слабо возразить:

– ЦРУ это не понравится.

Его короткое замечание насчет ЦРУ вызвало бы полное одобрение со стороны Советов. А также Кубы и Никарагуа.

– Я попробую как-нибудь убедить ее приехать в начале декабря, - сказал он. - Я верю, что вы меня правильно поймете, Джордж, если я вам скажу, что мы хотели бы побыть здесь вдвоем. Я знаю, что вы и думать не стали бы мешать тем романтическим возможностям, которые наверняка возникнут у нас с Мерседес на лоне мирной природы. "Нас свяжет вместе магнетизм молчанья и медленного времени поток".

Конечно, я узнал цитату. Это сказал Макбет перед тем, как всадить кинжал в Дункана, но я всего лишь посмотрел на Септимуса холодно и с достоинством. Через месяц мисс Гамм поехала в загородный дом Септимуса, а я не поехал.