Читаем Фантастическое путешествие II полностью

— А ты думаешь, что мы не рассержены, а Альберт? спросила Баранова, глядя ему прямо в глаза. — Знаешь ли ты, сколько времени мы проектировали и строили этот корабль? Годы. Многие годы. Мы думали о возможности проникновения в кровь и исследования изнутри организма млекопитающего — если не человека — с того самого момента, когда минимизация впервые стала практически возможной. Но чем смелее становились наши планы, тем быстрее росла стоимость проекта, и тем упрямее становились финансисты в Москве. Я не могу винить их: они должны были сбалансировать стоимость нашего проекта и другие затраты, которые были гораздо дешевле, чем минимизация. Таким образом, конструкция корабля все упрощалась и упрощалась. Сначала мы отказались от одного, затем от другого. Помнишь, как вы в Штатах строили свой первый «Шаттл»? Что вы проектировали и что получили? В конце концов мы остановились на корабле, не требующем энергии для движения и пригодном только для наблюдений, рассчитывали войти в кровеносный сосуд и двигаться с током крови. Получив всю возможную информацию,, мы бы медленно деминиатюризировались. Это убило бы животное, которое мы собирались исследовать. В качестве объекта для опыта планировалось, конечно, только животное. Но то, что оно должно было неизбежно погибнуть, шокировало некоторых из нас.

Корабль предназначался только для этого. И ни для чего более. Никто из нас и не думал, что совершенно неожиданно придется столкнуться с ситуацией, которая заставит нас проникнуть в человеческое тело, добраться до определенной точки мозга и после проведенных исследований покинуть тело. Не убив человека. Нам пришлось сделать все это.

И все, чем мы располагали, был этот корабль, не предусмотренный для использования в подобной нештатной ситуации.

Злость, смешанная с презрением, исчезла с лица Моррисона и сменилась заинтересованностью:

— И что же вы сделали?

— Мы работали так быстро, как только могли. Мы усовершенствовали микроплазменные двигатели и еще пару приборов, постоянно подгоняемые страхом, что в любой момент Шапиров может умереть. И одновременно мы точно так же, а может быть, и больше, боялись, что в спешке совершим какую-либо фатальную ошибку. Думаю, подобной ошибки мы все же не совершили. Но двигатели, на которых мы остановились, были предназначены только для ускорения в случае крайней необходимости — изначально они были сконструированы для использования в кондиционерах, при освещении и для других неэнергоемких процессов. Естественно, у нас не хватило времени довести его до ума. В результате — отсутствие заднего хода.

— И никто не предупредил вас о возможной ситуации, в которой задний ход будет необходим?

— Это означало бы новые затраты, а финансирование никто не взял бы на себя. В конце концов, существовали реальные нужды сельского хозяйства, торговли, промышленности, борьбы с преступностью и полсотни других министерств. Все волчьей хваткой вцепились в государственный бюджет. Конечно, средств вечно не хватало.

Дежнев, вздохнув, сказал:

— И вот мы здесь. Как любил говорить мой отец: «Только простаки обращаются к предсказателям будущего — кто еще будет так торопиться узнать плохие новости?»

— Твой отец не открыл мне ничего, чего бы я не знал сам, Аркадий. Это касается и твоего последнего высказывания. Боюсь показаться дураком, но все же я спрошу: — Можем мы просто развернуть корабль? — Моррисон напряженно ждал.

— Твои опасения, — заговорил Дежнев, — оправданны. Во-первых, капиляр слишком узок, чтобы развернуть корабль...

Моррисон нетерпеливо тряхнул головой:

— Не нужно делать это при теперешнем размере. Уменьшите его, миниатюризируйте. Все равно вы собирались сделать это, перед тем как войти в клетку. Сделайте это сейчас и поверните.

Дежнев мягко продолжал:

— Во-вторых, мы не можем развернуть корабль на сто восемьдесят градусов. У нас есть только передняя передача.

— Невероятно, — прошептал Моррисон. Затем громко произнес: — Как вы могли отважиться, имея такой несовершенный корабль?

— У нас не было выбора, — ответил Конев. — И потом, мы не рассчитывали на подобные игры с белой клеткой.

Лицо Барановой было бесстрастно, когда она заговорила. Голос ее звучал ровно:

— Если проект провалится, я возьму всю ответственность на себя.

Калныня, подняв глаза, сказала:

— Наталья, самобичеванием делу не поможешь. Сейчас у нас нет выбора. Нужно двигаться вперед. Если понадобится, продолжить миниатюризацию и, найдя подходящую клетку, войти в нее.

— В любую клетку? — вопрос Конева не был адресован никому конкретно, он сдерживал ярость. — В любую? Какой от этого прок?

— Любая клетка может представлять интерес, Наталья, — настаивала Калныня.

Так как Конев ничего не говорил, Баранова обратилась к нему:

— Есть возражения, Юрий?

— Возражения? Конечно, есть. — Он не повернулся к ним лицом, но даже по застывшей спине можно было судить, насколько он зол.

Перейти на страницу:

Похожие книги