Фальшивый наследник

— И какого хера ты туда полез? — кое как отдышавшись спросил я себя. — Тебе чего больше всех надо? Что теперь с ним делать будешь? Скорую вызывать или заниматься самолечением?

Продолжая не лицеприятно высказываться в свой адрес, встал на колени, вытряхнул из мешка, прихваченного у дороги, всё барахло, выбрал из него, что то похожее на чистую одежду и изорвал её в клочья. На бинты не хватит, но в качестве компресса подойдёт.

Нести пострадавшего дальше не было никаких сил, проще было смотаться за вещами к стоянке и вернуться с ними обратно. Как решил, так и сделал, хотя состояние головы, раненного говорило о том, что прежде чем приступать к её лечению, ей необходимо пройти основательную головомойку. Песок, смешавшись с кровью, ещё больше усугубил и без того просто жуткую картину.

Боец пришёл в себя на следующее утро. К этому времени я успел перевязать его, обустроиться на новом месте, подкрепиться и не раз, выспаться, проверить состояние трофеев и содержимое чужих карманов.

— Крых, тых пух штырк — такими мне показались первые, произнесённые парнем слова, в моём присутствии.

— О, как тебя перекосило. Сердешный ты мой — сказал я ему в ответ, порадовавшись за говорившего.

Солдатик внимательно посмотрел на меня мутными глазами и снова тихо заговорил:

— Шкртел дырк умпр.

— Не понял?! А причём здесь Шкртел? — переняв эстафету выражаться гласными, спросил я.

— Шкртел дырк умпр. Кртыч? — чему то улыбаясь сказал и, как мне показалось, о чём то спросил, лежащий в моей палатке человек.

— Да сдался тебе этот Шкртел. Ты чё, фанат зенитовский? Так он у вас вроде давно уже не играет — положив парню ладонь на ту часть лба, что не была закрыта повязкой, проговорил я. — Ты бы лучше сказал мне браток, чего с тобой дальше делать?

— Братек, Братек — ещё больше заулыбавшись и положив руку себе на грудь, пролепетал раненый и снова поинтересовался бывшим зенитовцем: — Шкртел дырк умпр.

— Вот значит, как? Стало быть тебя Братек зовут, а тот, что с тобой был и не словак вовсе, а имя у него такое, как фамилия. Ну тогда и я представлюсь, раз такая пьянка пошла. Меня Серёгой зови — сказал я и тоже стукнул себя в грудь, словно индеец из племени маугли.

— Срага — попытался произнести, на свой лад, моё имя братишка и я понял, что его надо срочно менять на другое.

— Не не! Лучше зови меня Серж — так сможешь? — громко, махая при этом руками, словно глухонемому сказал я парню.

— Сржг — тут же выскочило из его гортани.

— О, это другое дело. А то сразу ярлыки вешать, какой я тебе… — подкладывая под голову парня свой рюкзак, удовлетворённо заявил я.

Объяснить новому знакомому, что его друг убит, труда не составило, языком жестов владею в совершенстве, а вот успокоить его после этого, не радостного, известия, быстро не получилось. Пацан всё норовил встать на ноги и куда то идти, скорее всего на поиски своего товарища или брата, но куда ему, с его то сотрясением мозгов. Кончилось всё так, как я и предполагал, мальца стошнило, и мне пришлось выволакивать его из палатки, а затем и переустанавливать её на новом месте. Успокоился он лишь после обеда, когда я напоил его крепким чаем со сгущёнкой, из своей металлической кружки, приведшей пациента в полный восторг и накормил чёрствыми сухарями, страшно не понравившимися, ничего не понимающему в сухарях, парню. Стоило его повреждённой голове попасть на подушку из прошлогодних иголок и листьев, как он тут же отключился, тихо засопев, и по детски зачмокав губами. Мне же спать совсем не хотелось, хотя усталость ощущалась во всём теле. Просто полежать, после обеда, можно, а спать нет — это не по мне. Привалившись спиной к тонкому деревцу, я порадовался сладкому чаю, обильно смазавшему стенки моего желудка, а потом, придался очередным размышлениям, пришла пора и для них. Новых впечатлений накопилось достаточно, так почему бы не разобраться с теми, что лежат на поверхности ледника, на самом деле оказавшегося огромным айсбергом.