Фальшивые друзья

«…От Мааса до Мемеля, от Эча до Бельта — Германия, Германия превыше всего, превыше всего в мире!»

— За здоровье всех присутствующих! — предложил с последним звуком песня какой-то лейтенант. Был ли он на самом деле лейтенантом? Ведь и у Вернера, и у меня были такие же знаки различия.

Но ведь это… Провозгласивший здравицу повернулся, и передо мной предстал сам лейтенант Винтерфельд. Собственной персоной. Вот так встреча! Винтерфельд поднял свой бокал и начал тост в нашу честь:

— Я приветствую новых боевых друзей из рядов бундесвера, нашедших к нам дорогу. Камерадов, которые ныне проходят срочную службу. Камерадов, насытившихся по самое горло бестолковщиной и теперь готовых идти к цели, исполненной глубокого смысла. Я приветствую мужественных борцов и соотечественников Вернера Шнайдера и Петера Крайеса от имени членов восточной группы «Вупперталь» Ассоциации национальных солдат!.. Друзья, — продолжал он, — жизнь — это борьба. А наша жизнь — это борьба за окончательную реабилитацию германского солдата, против осквернения немецкой чести, против увековечивания раскола Германии. Друзья, тот, кто отрицает подвиги и страдания старшего поколения, прошедшего через окопы, или тем более презирает это поколение, тот берет на душу грех перед памятью павших, оскверняет человеческое достоинство оставшихся в живых и лишает молодых солдат бундесвера убежденности в их предназначении. А посему — покончим с клеветой на солдата Германии! Мы требуем: «Свободу Рудольфу Гвесу!»

Винтерфельд закончил свою речь. У меня перед глазами плыл туман. Пока остальные пили за наше здоровье, я осторожно огляделся. На стене висел плакат с надписью: «Военный заем поможет нам победить!» На нем был нарисован солдат времен первой мировой войны. Над дверью был прибит щит со словами: «Здесь приветствуют друг друга настоящим немецким приветствием». Висел плакат со свастикой и призывом: «Голосуйте за Гитлера, не ошибетесь!» Справа от меня красовалось объявление Германского народного союза, извещавшее о том, что на устраиваемом вечере выступил Рудель. Рудель? Это имя мне ничего не говорило. В серванте слева была целая выставка орденов и медалей со свастикой, знаки СС.

Чем больше деталей я видел, тем сильнее меня охватывало волнение. Вот так Йорг: все началось с игр на местности, а закончилось приемом у нацистов! Но, быть может, они вовсе не нацисты? Просто безобидный солдатский кружок, который в очередной раз провел свои игры на местности, и теперь его члены дурачатся, произнося длинные тосты? Чудаковатые ребята. Нечего переживать. Я почти убедил себя в незначительности происходящего, но на глаза попалось корытце со склада американской армии. Разве оно могло быть таким тяжелым, если бы в нем были бутылки с шампанским? А что в нем было? Я решительно подошел к Йоргу, дернул его за рукав кителя и процедил ему в самое ухо:

— Пойдем в душевую, надо поговорить.

Йорг с готовностью согласился.

— Нравится тебе здесь? — первым спросил он.

— Как сказать. Слишком много пустой болтовни. Игра на местности — вот это да! Йорг, между нами только — в корытце действительно было шампанское? Только честно.

Йорг улыбнулся:

— Уж если тебя так разжигает любопытство, то нет, не шампанское.

— А что же?

— Двадцать винтовок, десять пистолетов и несколько шашек ВВ. Армия США любезно предоставила их в наше распоряжение на некоторое время.

Меня прошиб пот.

— Что? Предоставила на некоторое время?

— Она, правда, об этом не знает, но получит все в целости и сохранности, — засмеялся Йорг. — Только в несколько измененном виде.

Я был потрясен: вот в какую историю втянул меня Йорг! Кто мне поверит, если придется доказывать, что я ничего не знал? Какой же я идиот!

— Слушай, ты, нацистская свинья! — понесло меня. — Я не хочу участвовать в подобных затеях. Я ухожу!

— Момент! Во-первых, мы не нацисты, — оскалил зубы Йорг, — а социалисты немарксистского толка. Во-вторых, тебя никто не принуждал, ты сам так решил. Обо всем этом ты узнал из книг, которые я тебе предлагал. И они тебе понравились. В-третьих, наконец, ты никуда не уйдешь, ибо участвовал в краже оружия. По крайней мере, суд — если дойти до суда — вынесет, именно такое определение. А ты ведь хочешь продолжить встречи с Петрой, не так ли? Вот подлец! Что же делать?

— Послушай, — с нотками примирения в голосе продолжал Йорг, — если наши акции с оружием представляются тебе архиопасными, я мог бы предложить тебе нечто другое. Но все строго между нами. Так сказать, между соседскими ребятишками. Нам необходим своего рода корреспондент в казарме, который все подмечал бы и время от времени писал донесения. Надеюсь, с бумагой ты научился обращаться?

— Эй! Что это вы застряли в душевой? — раздался голос по ту сторону двери. — Не ласкаете ли друг друга? Знаете, что делают с такими подонками?

Судя по всему, подобные шутки были известны Йоргу давно. Мы вернулись к Винтерфельду и компании.