Fallout Equestria: Обыденная нежизнь

– Единственный, кого мы там встретили, был приплавлен к полу. Бедняга даже не мог рот закрыть. Он, возможно, там ещё с самой войны стоял. Быть начеку и вооружать караван всегда полезно, но сомневаюсь, что там найдётся кто-то в лучшем состоянии, – Лемон Фриск нахмурился и уставился в стену печальным взглядом. – И даже если среди тех обгоревших статуй и есть сколь-нибудь значительное число гулей, я полагаю, большинство из них даже кричать не может.

– Лемон… – нерешительно произнесла Мисти.

Гуль покачал головой:

– Я в порядке, Мисти. Просто… а, проклятье. Всё эти несчастные сволочи.

– Кгхм, – прервал их единорог. – В общем, я согласен, возьмусь за это. Только аванс давай вперёд.

– Мисти, отсчитай ему из моей сумки, – сказал Лемон и повернувшись к торговцу продолжил: – А тебе бы не помешало найти карту, чтобы я тебе путь указал.

* * *

Когда все вышли из магазина, жеребец бирюзового окраса наконец заговорил:

– Мисти… как я рад, что ты выжила!

Рыжая кобылка обняла своего друга и указала копытом на Лемона Фриска:

– Скажи спасибо мистеру Мягкому!

Лемон бросил раздражённый взгляд:

– Обзываешься, да? Вот твоя благодарность за тысячи крышек, выброшенных за твоего дружка?

– Прозвища – это не обзывания! – возразила Мисти. Единорожка отпустила Пейнта и вместо него обняла гуля.

– Ну ладно-ладно. Пусти уже, – проворчал тот.

– О-о-оу, – Мисти не отпуская гуля вскинула голову и улыбнулась ему. – А не так давно ты был так щедр на объятья! Куда делось всё твоё обнимашечное настроение?

А слегка позади них Спрей Пейнт приобрёл нервный тик на глазу и позеленел чуть сильнее.

Заметка: Следующий уровень

Новая способность: Скучный

Каким-то образом вам просто не встречаются никакие опасности, которыми так славится Пустошь. -15% к вероятности случайных встреч. Хотя чем меньше желающих вас убить, тем закономерно меньше и трупов, которые можно обобрать.

День третий

Зачем жить, если не можешь ощутить себя живым?

завидуешь мертвецам?

Осторожно, чтобы не разбудить Мисти, Лемон Фриск глянул на часы её пипбака – половина пятого – и вздохнул про себя.

Гуль не спал. Он сомневался, что Мисти заметила это первой ночью, и сам не удосужился рассказать ей о том, что гулям не нужен сон. Многие пони так яро противились появлению гулей в своём городе даже не потому, что боялись какого-то их "одичания"… на самом деле это происходило очень редко, насколько помнил Лемон. В Стойле Один были пони совершенно различной степени клина на привычке, и многих из них и правда не стоило беспокоить… но Лемон не мог припомнить, чтобы кто-то там действительно деградировал. Во всяком случае, в плане разумности.

Настоящей причиной было то, что гули расхаживали по ночам. Дикие или нет, они все так делали. Потому что они не спят.

В гостинице Лемон просидел часов шесть, и в конце концов ему это надоело. И потому он тихонько вышел наружу и вдохнул прохладный ночной воздух. Дыхание, как и некоторые другие вещи, было для него необязательным, но гуль всё равно дышал, просто потому, что ему это нравилось. Это приятно ощущалось, а ещё позволяло петь, ворчать, смеяться и использовать другие жизненно важные околовербальные средства общения. И, конечно же, говорить.

Осмотрев пустынную площадь Лемон заметил гуля в её центре, прислонившегося к одному из трёх столбов главной градообразующей конструкции. Также он приметил под ней и какой-то бункер, ускользнувший от его внимания в суматохе дня.

– Утречко, – обратился Лемон к другому гулю, подходя.

– Да не совсем ещё, – хриплым неторопливым свистящим голосом последовал ему ответ. – Хотя, наверное, да, и тебе утречка. Меня Спринг Сингер [1] зовут. А тебя как?

– Лемон Фриск. А я уж было подумал, что нет красивых кобыл в вашем городке.

Его собеседница-гуль, имевшая куда более разложившийся, чем сам Лемон, вид, неспешно рассмеялась:

– Это ты уже со Слагером говорил?

– Да, кто-то его так назвал. Он ворота охранял, когда мы пришли.

– А-а. Это, вообще-то, эдакая шутка для своих, – ответила Спринг Сингер. От её губ почти ничего не осталось, но у неё был любопытный способ отображать улыбку на брови. Лемон даже и не знал, стоило ли этому завидовать.

– Видишь ли, – продолжала кобыла. – Я ведь, в некоторой степени, символ этого города.

– Раз так, то смею предположить, что ты никогда не покидала этого места.

– Да почти, наверное. Хотя главным виновником всего этого был мой супруг, храни Селестия его душу, – гуль указала на огромное сооружение, на которое опиралась. – Вот эта штука… когда она всё ещё была наполнена сеном… могла в этих пустошах целых полсотни лет семью прокормить.

Лемон присмотрелся к трём столбам повнимательнее:

– А они что – деревянные? Как же они пережили-то двести лет на открытом воздухе?

– Моего мужа полумеры никогда не устраивали. Эту древесину он обработал так, что она, наверное, ещё лет двести выстоит.

Спринг Сингер вздохнула, снова показывая, зачем гулям нужно дышать: