Fallen Shadow (СИ)

Ужасающая иллюзия то нахлынывала на Гермиону, то снова спадала, пока сквозь остальные ощущения пробиралось заклинание. Она не могла открыть глаза, в то время как перед ней уже полыли изображения рун. И некий горизонт вырисовался вдали, но все еще был заполнен туманом.

— Auferre magia ab aliquo spectes indignum. In carne in eum nostra impotentia et mortem. Non dare potens vim, — на выдохе продолжала девушка. Даже говорить ей стало легче, а вот поверхность под руками все накалялась и накалялась, уже почти делая кончики пальцев черными от невидимого огня.

— Eam a Walden McRae.

Оставь её у этих людей. Оставь им волшебство, которое они имеют.

— Relinquere eam in Walden McRae.

Тягучие и мокрые дорожки побежали вниз по щекам, на губах вдруг стал ощутим вкус крови.

— Eam a Thorfinn Rowley, — настаивала она.

— Relinquere eam in Thorfinn Rowley, — возражала Гермиона.

Линии все ползли по спине и уже показались на шее, захватывая сонную артерию и проникая под нее с какой-то адской жгучей болью, сравнимой с агонией.

— Eam a Augustus Rookwood.

— Relinquere eam in Augustus Rookwood.

Она ведь даже не знала, что это за люди. Кто они, чем занимались…

— Eam a Evan Rozier.

— Relinquere eam in Evan Rozier.

В попытках спасти им жизнь, Грейнджер затерялась. Она ведь убивала и себя и их. А даже не знала их имен и слышала многие впервые, шепча заклинание, которое должно было сохранить им жизнь.

— Eam a Avery.

— Relinquere eam in Avery.

Почему они оказались в Пожирателях… было ли им страшно?

— Eam a Walden McNair.

— Relinquere eam in Walden McNair.

Последнее имя. Последний человек.

— Eam a Draco Malfoy.

— Relinquere eam in Draco Malfoy.

Она молила всех богов спасти его. Сидящего там, ожидающего своей жуткой участи. Последняя фраза, последний вердикт.

— Concede hoc magia ad Dominum Voldemort, Thomas Marvolo Solvere, servus tuus, salvator noster.

Прошла секунда, две, три. Гермиона не решалась, ей было страшно.

Ты и так погибла. Ты уже ничем не можешь себе помочь.

— Tolle hoc magia a Domino Voldemort, — запинка, почти паралич голосовых связок. Гермиона закричала последние слова, чувствуя, что темнота поглощает её изнутри. — Thomas Marvolo Solvere, tuum servum, nostrum, — еще чуть-чуть, немного, из её рта потекла черная кровь, отравленная темным ритуалом. — EXEMINATORE!

Тишина.

Вот, как выглядит смерть. Нет там ни тоннелей, ни света, ни родственников, протягивающих руку. Только сплошная тишина, где ты остаешься наедине со своей болью и надеждой, что смог сделать что-то хорошее в этом мире.

Взрыв магии вышел оглушительным. Драко резко поднял голову, когда его мучения закончились, и все ниточки внутри снова сплелись в одну. Он посмотрел на волшебную палочку перед собой, а затем вскинул голову туда, где стоял Лорд.

Стоял.

Его мантия лежала на постаменте, как лохмотья старика, оставленные за ненадобностью. Магия разорвала его, накалившись до предела. Она сожгла каждую его вену изнутри, а затем все его тело, оставив после себя лишь кусочки пепла, разлетавшиеся по воздуху. Малфой выдохнул неожиданно громко с облегчением, когда осознал, что случилось.

Пожиратели рядом с ним начали приходить в себя, озирались по сторонам, пытаясь понять, что происходит. Алекто Кэрроу лежала неподалеку, все её лицо стало серым, покрылось страшными венами, и не было видно никакого дыхания.

А затем раздался звук глухого падения сверху, и Драко тут же сорвался с места. В ту секунду ему было плевать на волшебство, на то, что о нем подумают, что скажут. Он взбежал по лестнице, не чувствуя собственных ног, и почти забыл о заклинании, запирающем двери.

Он легко толкнул её, и все внутри оборвалось. Магия исчезла. Её заклинание исчезло.

Его крик зародился где-то в сердце, а затем, когда он шагнул в темную комнату и увидел Гермиону, вырвался наружу жутким отчаянным воплем. Она лежала там, среди свечей, вокруг был сожженный по рисункам пентаграммы пол, на одежде все те же следы краски.

Драко подбежал к ней, все пытаясь назвать её имя, заставить очнуться, подхватил на руки и прижал пальцы к тому месту, где должен быть пульс. Его сердце остановилось.

Волосы были испачканы в пепле. Все лицо в черных линиях, которые раньше он видел лишь у нее на спине. Те обвили изящными узорами каждый сантиметр теплой медовой кожи.

Холодная.

Он прижал её к себе так, как делал это до этого, надеясь ощутить теплое прикосновение рук. Золотая девочка, его солнце, его свет, его воплощение искренности и добра. Внутри рвалась душа на миллионы ошметков, и он даже не знал, что такое возможно.

Проведя рукой по волосам, Драко посмотрел на её веки, под которыми виднелись черные дорожки крови, на шею, на грудь. Все было отравлено. Они отравили её и уничтожили. Сожгли под своей ненавистью. Она была настолько черной, что смогла убить человека.

Малфой взревел, хватаясь за хрупкое бездушное тело, все не прекращая её молить, чтобы та очнулась. Его Гермиона. Та девчонка с вороньим гнездом и родинкой за ушком. С двумя огромными передними зубами и огромной кипой знаний в голове.

Она была тем, в кого он верил.