Факультет чудаков

— А я считаю, что тебя вычистили неправильно. Такие люди, как ты, нужны республике. Будь энергичным. Подай апелляцию. Ведь ты с отцом не живешь уже шесть лет. Тебя восстановят. Я думаю, обязательно. Со своей стороны я поговорю с Лузиным.

— И ничего не выйдет. Я в этом уверен.

— Ах, какой скептик. Какой… Одним словом — сторож в очках, — сказала Зоя и протянула свою корзину Замирайлову. — Ну-ка, помоги мне донести. Она легонькая. Два пуда. Какой Обломов! Вычистили — ему горя мало. Гнилой интеллигент.

Замирайлов, взяв корзину, поправив сползавший с плеча ремень винтовки, быстро пошел. Низенькая, круглая Зоя едва за ним поспевала. Они прошли несколько шагов. Внезапно она вырвала корзинку из его рук. Лицо ее раздирал смех.

— Вернись обратно! Гимназист! Достаточно было сказать «пойдем», и он покинул пост. Вернись назад.

Замирайлов растерянно зашагал обратно. Винтовка вместе с шубой сползала с его плеч. Развязался пояс. Он волочился за ним по земле. Замирайлову вдруг стало жарко. Ему почудилось: пришла весна. Улица покосилась. Нависли трубы. Таял снег. — «Пришла весна», — сказал Замирайлов громко и тронул лед ногой. Лед был тверд. Замирайлов стремительно оглянулся: перегнувшись под тяжестью корзины влево, медленно уменьшаясь, Зоя уходила.

* * *

Они шли по нижнему коридору. Крапивин взглянул на часы. В его распоряжении оставалось еще двадцать минут.

— Не хотите ли зайти в «деканскую»? — Так студенты называют уборную.

— Идите. Я вас подожду.

Серые стены «деканской», измазанные нечистотами, были испещрены надписями явно контрреволюционного содержания. Вычищенные студенты спешили оставить о себе память. Здесь политика и порнография сочетались. Преобладала политика. Достав карандаш, Крапивин на минуту задумался. Затем написал на стене вопрос: «Что есть современное студенчество?» Он написал на стене вопрос ровным, очень красивым почерком. И тут же ответил: «Современное студенчество есть кал, плавающий на поверхности науки». Он зачеркнул слово «кал» и поставил вместо него другое слово, имевшее тот же смысл, но большую популярность. «Для технического персонала», — подумал он. Собственное изречение ему понравилось. Он самодовольно захихикал и подошел к противоположной стенке — прочесть изречения других авторов. Каково же было его возмущение, каково же было его удивление, когда он прочитал несколько надписей аналогичного характера:

«Современное студенчество есть…»

— Плагиат, — закричал он, благо, его никто не мог услышать.

«Плагиат, — подумал он затем. — Я, а никто иной, сочинил все эти афоризмы. Мои товарищи, слышавшие их от меня, написали на стене то, что имел право написать только я!»

Он сделал попытку зачеркнуть надписи, но у него сломался карандаш. Ножика не оказалось. С бешенством он хлопнул дверью «деканской», вышел в коридор.

— В наше время, — сказал он ожидавшему его приятелю, — мысли нужно прятать даже от друзей. В наше время нет истинных друзей, — добавил он с горечью.

Они поднялись наверх. Через десять минут предстоял поединок.

— Заряжены ли ваши пистолеты, господин секундант? — спросил Крапивин спутника, хотя и знал, что пистолеты не заряжены, за негодностью оставлены дома.

— Заряжены ли ваши пистолеты? — спросил он с внезапным пафосом.

У него был официальный и мрачный вид человека, идущего умирать на дуэли. Так думал он о себе. Они пришли. Зал был переполнен. Студенты, сидевшие в креслах, студенты, стоявшие за отсутствием мест у колонн, нетерпеливо хлопали. Крапивин отпрянул.

— Что это? А где же будет поединок. Где противник? Где его секунданты?

— Ничего не понимаю, — ответил секундант.

Шум в зале возрастал. Но вдруг стало тихо. Очень тихо. Вдруг стало тихо, как перед грозой, подумал Крапивин.

Пронзительный голос пел с вятскими акцентом:

Паду ли я, стрялой пранзеннай,
Иль мима пралятит ана.

Крапивин остался один. Он уже начал сочинять анекдот об одном струсившем комиссаре. Анекдот этот он будет рассказывать приятелям. Внезапно подошел секундант. Молча взяв Крапивина за руку, он подвел его к витрине. Тот увидел афишу и прочел ее снизу вверх:

билеты в исполбюро

В актовом зале

По окончании концерта

своими силами

Будет поставлена пьеса

«Поединок», коллективно написанная

членами Мытнинской коммуны.

Состоится товарищеский суд над

студентом Крапивиным (рыцарские нравы),

вызвавшим на дуэль товарища Лузина.

III

Тележка поднялась вверх и, захватывая дух, с грохотом понеслась в пропасть. Стиснув зубы, Зоя уперлась плохо повиновавшимися ногами в дно тележки, прижалась к сиденью, закрыла глаза. Ей казалось: сиденье ползло вниз, дно тележки подавалось под ее ногами.