Факир на все времена

— Господи, ну почему ты такая идиотка! Если он сделает намек, сразу соглашайся. Хотя бы получишь лишний опыт. Для женщины каждая такая возможность на вес золота. Тебе сколько лет? Уже тридцать восемь…

— Тридцать семь.

— Ну хорошо, тридцать семь. Что впереди? Сколько у тебя еще будет мужчин? Только честно. Один или двое. И то, если они тебе очень понравятся. Но и тогда встреча может не состояться, ведь в Киеве все знают, кем именно ты работаешь. А здесь он думает, что ты юрист в нашем статистическом управлении. Делай что хочешь. Гуляй на полную катушку. Мы из-за этого сюда и приехали.

— Ты ненормальная, — шепотом произнесла Жанна, входя в гостиную.

Там уже был накрыт стол с различными сладостями, пирожными, разрезанными на куски тортами и фруктами.

— Мороженое официант принесет нам через полчаса, — объявил довольный полученным эффектом Вицинский.

Все снова прошли за стол. Но Ескен уселся на свое место заметно помрачневший.

— Вы уже решили за мной не ухаживать? — тихо спросила Алевтина.

— Да, — ответил он, — вам же нравится играть со мной. Обещайте, что вы завтра придете в сауну.

— Не нужно так спешить. Я подумаю, — улыбнулась Алевтина. В этот момент она нравилась сама себе. Пусть Жанна сумела понравиться Вицинскому, который оказался солидным и состоятельным бизнесменом. Не беда. Зато она, Алевтина Павленко, в своем не самом молодом возрасте сумела внушить некоторые чувства этому мальчишке. И это было приятно.

— Мы через три дня возвращаемся в Стамбул, а оттуда в Астану, — сообщил Болтакул, — надеюсь, что вы будете нашим гостем в Стамбуле, где у нас есть свой дом. Я вас приглашаю. Только сообщите заранее о вашем визите.

— Спасибо, — кивнул Михаил, — обязательно сообщу. Я знаю район, в котором находится ваш дом. Это прекрасный район Стамбула. Там живут только очень состоятельные люди. Я обязательно к вам приеду, можете не сомневаться.

В его словах было нечто настолько неискреннее и опасное, что Жанна даже нахмурилась. Она чувствовала надвигающуюся опасность, но пока не понимала, от кого именно ей стоит отойти и кто здесь мог представлять такую опасность.

Пирожные были вкусные. Кофе оказался великолепным. Через двадцать минут женщины поднялись, чтобы пройти в туалетную комнату. Михаил достал сигары, но старший Ордалиев отказался от них. А младший, схватив сигару, вышел на улицу через главный вход, куда затем вышел и отец.

Вицинский увидел, что из туалетной комнаты появились дамы, и поспешил к ним. Мать и дочь Ордалиевы еще не выходили.

— Господин Ескен Ордалиев с другой стороны дома, — сказал он, обращаясь к Алевтине, — по-моему, он хочет с вами поговорить.

— Он еще не наговорился, — не удержалась от сарказма Жанна.

Алевтина взглянула на нее и покачала головой. Было очевидно, что принимавший их на вилле хозяин действительно хочет остаться с Жанной наедине. Она кивнула подруге и поспешила в гостиную, чтобы выйти с другой стороны дома.

— Давайте пройдем в комнату, чтобы никто не помешал нашей беседе, — предложил Михаил, показывая на дверь, которая вела в кабинет.

Откуда ему было знать, что она была мастером спорта? Откуда он мог знать, что она работала старшим следователем и давно уже не боялась присутствия посторонних мужчин? И вообще мало чего боялась в своей жизни. Но и она ничего не знала о нем, а если бы знала всю правду, то, возможно, остановилась бы и подумала, решая, стоит ли ему настолько доверять.

Они прошли в кабинет. Он положил сигару на стол.

— Здесь довольно уютно, — оглядела она кабинет.

— Здесь можно даже остаться, — сказал он, глядя ей в глаза, — а наверху есть две спальни. И я занимаю только одну.

— Если вы предлагаете мне вторую спальню, то поздно. У нас хороший двухместный номер, и мне нравится находиться там вместе с моей подругой, — спокойно сообщила Жанна.

— Не сомневаюсь. Но я не хотел предлагать вам вторую спальню. Я предлагал вам свою спальню.

Он шагнул к ней ближе.

— Слишком быстро, — пробормотала она, — и слишком агрессивно.

— А зачем терять время? — спросил Михаил. — Я думаю, мы достаточно взрослые люди. Вы сможете здесь остаться?

Она на какое-то мгновение заколебалась, решая, как именно лучше ему отказать, какие слова нужно подобрать, чтобы он понял. Но он расценил иначе ее молчание. Он принял его за согласие. Мужчинам так важно тешить собственное тшеславие и самолюбие. Он шагнул к ней, уже не раздумывая и прижимая ее к себе. Его правая рука скользнула вниз, больно схватив ниже поясницы, чтобы сильнее прижать к себе. Он попытался нащупать ее сухие тонкие губы, но она отвернулась. Он попытался левой рукой повернуть к себе ее лицо. И не рассчитал. Обе руки оказались заняты. Она легко схватила его за пиджак и опрокинула на пол. Изумленный Вицинский с грохотом упал, не понимая, как такое могло произойти. Затем осторожно поднялся.

— Смелая… — пробормотал он. — Значит, хочешь поиграть…