— ХёнШи, в судебной практике есть такое понятие — пользаизвлекатель. Это тот, кто конкретно получает выгоду от мошенничества. Пользу от обмана получали мы. Мы стали известными, мы заключили контракты с агентством, мы должны получать прибыль от исполнения композиции. Возможно, мы сможем доказать в суде, что нас тоже ввели в заблуждение, но платить всё равно придётся нам. Хотя-бы просто потому, что деньги будут только у нас. У ЮнМи ничего нет. Что с неё взять?
— Нда-а, — озадаченно чешет в затылке КванРи, — как-то всё не так идёт. Когда я не был айдолом, спокойнее было. Денег, как и сейчас — не было, но и в суд попасть, шансов тоже было меньше.
— Будем ждать ЮнМи, — подводит итог разговору ЫнХёк, — послушаем, что она скажет. Может, мы зря волнуемся и песню действительно написала она.
— А она придёт? — оживляется ХёнШи.
— Кунчан-ним ГенХо-сии сказал, что обещала. Правда, когда — не сказала.
— Эти женщины, — осуждающе произносит ХёнШи, качая головой, — никогда ничего определённого.
— А тебе, зачем она? — повышает голос на него ЫнХёк, — Хочешь что-то вспомнить?
— Поговорить с ней хочу, — отвечает ХёнШи.
— Нечего тебе с ней говорить! — категорически возражает лидер группы, — У девушек психика слабая, ты с ЮнМи запросто поругаешься. Потом она или опять психанёт, или совсем обидится, и что мы потом делать станем? Молчи и извиняйся, чтобы она не говорила. Понял?!
— Понял, — недовольно буркает ХёнШи.
— Ты нас обманула! — с возмущением говорит КванРи.
— Когда и в чём? — холодно интересуется ЮнМи.
— Сказала, что приехала из Америки, а сама — простая корейская школьница!
— Кто-то от этого умер? — так же спокойно вопрошает Юна и делает ремарку, — И я не простая корейская школьница. Я — особенная! И вы это уже видели.
— Но, всё равно, — сбавив тон, упорствует КванРи, — ты начала отношения со лжи. Это недопустимо!
— Я уже была честной, — пожимает плечами ЮнМи, — до того как я пришла к вам, я ходила ещё в одну группу. Всё рассказала как есть. Что я корейская школьница, написала песню…
ЮнМи делает короткую паузу. Все присутствующие внимательно смотрят на неё, ожидая продолжения.
— … Они просто дали мне пинка и выкинули на улицу, — продолжает она, — поэтому, я стала "американкой". Кто ж вам виноват, что вы женщин за людей не считаете? Не жалуйтесь потом, что им приходится приспосабливаться.
На несколько секунд в комнате возникает сцена из русского театра — "к нам приехал ревизор"! Вытаращив глаза, всё присутствующее мужское население смотрит на сидящую с независимым видом ЮнМи. Некоторые даже рты пооткрывали.
— Ну, ты это зря, ЮнМи… Говоришь, что за людей не считаем, — первым собирается с мыслями ЫнХёк, — очень даже считаем.
— Что-то я этого особо не замечала. Впрочем, это уже не важно. Я работать с вами больше не буду.
— Почему?! — восклицает КванРи.
— Вы меня кинули. Мы ведь договаривались быть отдельной группой. А вы подписали контракты с агентством ничего мне не сказав. По факту — подписали за моей спиной.
— Но, ЮнМи, — возражает ЫнХёк, ты ведь не отвечала на звонки. А с предложением от такого крупного агентства как FAN Entertainment нужно всё решать быстро. Мы пять лет мечтали стать айдолами, а ты — телефон не берёшь. Может, ты в Америку, обратно, уехала? Сколько нам нужно было тебя ждать? Ты тут сама виновата. Могла бы и позвонить.
ЫнХёк отрицательно крутит головой, отвергая обвинения. ЮнМи с недовольной гримаской на лице поджимает губы, видимо признавая, что тут она да, не права.
— Всё равно, — по-девчачьи упорствует в своей обиде ЮнМи, — я решила, что буду теперь работать одна. Верните мне мой синтезатор и мы расстанемся. Пусть теперь агентство вам песни пишет!
— Да в чём дело, женщина?! — возмущается ХёнШи, — Мы согласны с тобою работать, агентство тоже готово подписать с тобою контракт! Чего ты упрямишься?!
ЮнМи поворачивает к нему голову и впервые за сегодня сморит на него.
— Рот закрой, — тяжело произносит она, — пока я тебя не убила.
— Тссс… — разом выдыхают сквозь зубы остальные парни.
В комнате устанавливается неприятная тишина. ЮнМи, со злым выражением на лице смотрит на ХёнШи.