Файролл

— Несущественно. Убийство игрока игроком заложено в игровой процесс. К тому же жалоба не на вас, а на неигровой персонаж. Вы являетесь свидетелем. Если не желаете давать свидетельские показания, можете отказаться от дальнейшей беседы, в этом случае неигровой персонаж будет дезактивирован, а ситуация возвращена в первоначальное состояние. В случае доказательства вины неигрового персонажа будет произведена та же процедура.

Ого! То есть если я промолчу, то окажусь в компании трех злых до чертиков орков, жаждущих моей смерти. И угроблю этого славного и полезного мне рыцаря.

— Желаю дать показания, — резво сообщил я. — Немедленно причем. Неигровой персонаж Гунтер фон Рихтер действовал абсолютно правильно, и в игровом, и в человеческом (Что за бред! Какой человеческий? Он программа!) смысле!

— Доказательства?

— Обратите внимание на принадлежность неигрового персонажа к ордену Плачущей Богини, на мой личный статус друга вышеупомянутого ордена и вытекающие из данного статуса обязательства персонажа Гунтера фон Рихтера передо мной.

Номер Девятнадцать пару секунд помолчал, видимо, считывая информацию.

— Жалоба четырнадцать тысяч триста сорок семь рассмотрена. Игровой персонаж действовал в рамках заложенной в него программы. Отказать игроку под ником "Эуыых" в удовлетворении его требований.

— Это он, гад, специально так! — тут же наябедничал я. — Сознательно вводил в заблуждение администрацию. Он такой!

Номер Девятнадцать покачал головой:

— Любой игрок имеет право подать жалобу, и мы обязаны быстро и беспристрастно рассмотреть ее. Игрок Хейген, за добровольную и объективную помощь в рассмотрении жалобы вы заслуживаете поощрения со стороны администрации. Желаете получить награду?

У меня чуть не сорвалось саркастическое: "Нет, конечно", — но я удержался. Номер Девятнадцать запросто мог расценить это как ответ.

— Разумеется!

Девятнадцатый щелкнул пальцами.

"На вас наложено благословение "Левая длань творца". + 20 % защиты от урона огнем; + 20 % защиты от урона холодом; + 15 % защиты от ментального воздействия; + 20 % к жизненной силе; + 15 % к скорости восстановления жизненной силы; + 15 % к скорости восстановления маны. Время действия — 1 час".

— Ух ты! — восхитился я. — И это только "Левая длань". Чего ж там в "Правой"-то тогда?

— Если у вас нет вопросов по существу, я удаляюсь, — сообщил мне Номер Девятнадцать.

— Спасибо. И это, Гунтера разморозьте. Мне еще ведьму с ним бить.

— Как только я уйду, он придет в себя. Желаю хорошей игры.

И исчез. Ну знаете, как исчезает изображение в телевизоре. Хоп — и нет. Темнота и жар.

Гунтер встрепенулся:

— Я заснул, что ли?

— Да нет, просто моргнул так. Долго. Идем, что ли?

И мы пошли.

Все-таки мне очень нравится местный лес. Никаких буреломов, сухостоев, буераков и партизан. Идешь, птички поют, травка шелковистая, и пахнет приятно.

— Скажите, милсдарь Хейген, а что еще есть в той книге, что написал воин с востока?

— Ну там много чего есть, — ответил я. Если я ему сейчас все процитирую, придется объяснять, кто такой сегун, что такое какэмоно и почему самурай не должен ложиться ногами в сторону резиденции сюзерена. Долго будет.

— Ну поведайте еще хоть одну их мудрость, — попросил Гунтер.

— Если на войне самураю случится проиграть бой и он должен будет сложить голову, ему следует гордо назвать свое имя и умереть с улыбкой без унизительной поспешности.

— Да, это так. Мы с вами об этом и говорили. Непременно совершу паломничество на восток. Вы туда не собираетесь, кстати?

Опять восток. Такое ощущение, что меня сегодня просто подталкивают туда. А может, это и не ощущение? Может, так и есть?

За деревьями показался премиленький домик. Весь такой аккуратненький, с красной крышей, зелеными ставенками и белыми стенами. Стоял он на очаровательнейшей полянке, освещенной солнечным светом и покрытой цветами.

— Это логово ведьмы? — уставился я на Гунтера. — Ну ни фига себе!

— Ведьмы хитры, — качнул головой Гунтер. — И глаза могут отвести, и вообще. Не верьте ничему, милсдарь Хейген.

Я еще раз глянул на него и сверился с картой. Мы находились в самом центре красного пятна.

— Ну да, мы на месте, — сказал я рыцарю.

Мы вышли на полянку и увидели очаровательную старушку с седыми, даже белыми, кудряшками, румяным морщинистым личиком, в белом переднике и с вязанием в руках, словно сошедшую с рождественских открыток. Она сидела на скамеечке около домика и вязала что-то, напоминавшее большой носок. Услышав наши шаги, она подняла голову.

— Здравствуйте, благородные рыцари, — сказала она приятным голосом. — Что привело вас сюда?

Глава 15 Охота и охотники (продолжение)

— Не, я не рыцарь, — ответил я старушке. — Вот он — да. А я так, воин просто.