Файролл

— Она и не терялась — с достоинством возразил я, отлично осознавая, что на этот раз за мной вины нет никакой совершенно — Все вопросы к Азову и сами знаете кому. Один меня пинками за дверь вышиб, не дав даже причесаться, не говоря уж о чем другом, второй высадил там, где счел нужным. В данном случае — у Шереметьево. Так что да, добирался долго, потому что на своих двоих. Такси не стал брать из соображений безопасности. Никто никогда не знает, куда тебя завезет случайно пойманная машина!

— Красиво, витиевато, но неубедительно — Ватутин несомненно был очень зол — Позвонить-то можно было?

— Как? — я повертел руками в воздухе — Смартфон тоже дома остался, о чем вы, сдается мне, в курсе. Ну, а просить у кого-то трубку, подобно безденежному юноше, мне принципы запрещают. И самолюбие.

Ватутин промолчал.

— Домой пойду — сообщил я ему примирительно — Вика, небось, тоже меня потеряла. И завтра жду вас с утра, в редакцию поедем. Время от времени надо все же там показываться, а то некрасиво получается — народ работает, а начальство где-то шляется. Хоть для нашей страны это где-то и норма вещей, совесть все же иметь надо.

— Буду — коротко ответил охранник, доставая из кармана телефон — Спокойной ночи.

С последней, увы, не сложилось. Ближе к полуночи, когда Вика уже вовсю сопела носом, уткнувшись мне под мышку, и я сам потихоньку начинал терять связь с реальностью, на дверь нашего обиталища обрушились удары. Сильные такие. Похоже, в нее колотили ногами.

— Что такое? — вскинулась моя сожительница, хлопая глазами — Киф, это чего?

— Погром? — неуверенно предположил я — У тебя в роду евреев не было?

— Вроде нет — ошалело помотала головой Вика — А у тебя?

— Открывай! — донесся до нас крик Валяева — Киф, открывай давай! Я мириться пришел.

Ну, а кто еще это мог быть? Тут даже гадать не нужно.

— Это Никита — выдохнула девушка и вытерла со лба выступивший на нем пот — Вот гад! Напугал!

— Еще ничего не кончилось, можешь бояться дальше — успокоил я ее — Вот-вот дверь падет, и он ворвется сюда. Судя по его голосу, пьян он до изумления, так что ты прикрыла бы свои прелести. Кто знает, что ему взбредет в голову, и как именно он захочет со мной мириться? Может, круговую чашу распить, а, может, и…

— Дурак! — вспыхнули щеки Вики, она вскочила с кровати, и накинула на себя халат — Иди, открывай, а то и правда будем при коммунизме ночевать. Дверей нет, заходи кто хочет, бери, что приглянется.

— И снова возникает твоя кандидатура — я натянул трусы, а за ними джинсы — Твое нежное тело и прекрасная душа есть самое большое сокровище в сем убогом жилище.

— Открываааай! — дверь и вправду начала потрескивать в районе петель — Что? Ты кто такой есть? Ты мне советуешь вести себя прилично? Иди в задницу! Кииииф!

Точно, он в хлам, и это плохо. В подобном состоянии Валяев как целоваться-обниматься может полезть, так и все ребра переломать. Знаем, проходили уже. Но выбора нет, надо открывать.

— Киииф! — осклабился бывший функционер "Радеона", чуть ли не упав на меня после того, как дверь распахнулась — Хренов ты жук! Что, обиделся на меня, да? Ну прости дурака!

— Не бери в голову — раздвинул я рот в улыбку до ушей — Поругались, помирились, всякое бывает.

— Ис-тин-но! — при каждом слоге он тыкал меня пальцем в грудь — А ты не так прост, приятель. Ох, ты непрост!

Вот, я же говорил. Нотки в тональности сместились, дружелюбие дало крен. Сейчас его может понести в любую из тех степей, которые у этого товарища в голове находятся. А их там без счета.

— Никита! — в коридоре показался Азов, он спешным шагом приблизился к нам — Ты чего безобразничаешь? Дежурную по этажу перепугал, охраннику чуть печень ударом не разнес на клочья, а тут и вовсе двери ломаешь!

— Палыч — челюсть Валяева ощутимо сдвинулась вперед, в глазах блеснули желтые волчьи огоньки. Мне стало очень, очень неуютно — Ты? Уже донесли?

— Сигнализировали — подтвердил безопасник — Все, хорош буянить. Пошли уже, тебя Максимилиан ждет. Звонил Старик, передал новое указание, без тебя велено не оглашать его вслух.

— Да? — и снова голос ночного визитера изменился, он снова стал солнечным и безмятежным — Правда? Ты мне не врешь?

— Я никогда не вру — сказал, как отрезал Азов — Пошли, говорю. Он не любят, когда его приказы исполняются не сразу. Тебе мало того, что уже случилось?

Поймав взгляд безопасника, я ткнул себя пальцем в грудь, как бы спрашивая: "мне с вами"? Голова его чуть качнулась в отрицании, он подхватил Валяева так, что тому и не дернуться из его рук теперь было, и повлек по коридору в сторону лифта.

Интересно, Зимин на самом деле получил какие-то указания, или это просто предлог, чтобы увести отсюда это пьяное чудо? И если да, то почему я остался за бортом? Вроде как я в колоде, и даже не бросовая карта, как минимум "валет".

Или я все еще шестерка? Возможно и такое, просто мне недоступна вся картина целиком. Но даже если это так, то я шестерка непонятной пятой масти. Потому что иногда даже тузы не всегда знают, что со мной делать, и чем все это кончится.

— Ушел? — из комнаты высунулась растрепанная голова Вики.