Фаина Раневская. Как сказано!

В моем тучном теле сидит очень даже стройная женщина, но ей никак не удается выбраться наружу. А учитывая мой аппетит, для нее, похоже, это пожизненное заключение.

Знаете, почему у меня не сложилась личная жизнь и карьера?

Потому что меня никто не любил. Если тебя не любят, нельзя ни репетировать, ни жить.

Не могу жить без печатного слова. Впрочем, без непечатного тоже.

Воспитать ребёнка можно до 16 лет, — дома! Воспитать режиссера — может и должна библиотека, музей, музыка, среда, вкус — это тоже талант, вкус — это основа. Отсутствие вкуса — путь к преступлению.

И что только ни делает с человеком природа!

Люблю детей, особенно плачущих: их обычно уводят немедленно.

Таня — бригадирша, в ее светло-серых, карих глазах поблескивают искры трудового энтузиазма!

— То есть вы хотите, сказать, Фаина Георгиевна, что Н. и Р. живут как муж и жена?

— Нет. Гораздо лучше, — ответила та.

Раневская встречает девушку, которая незадолго до этого работала у нее домработницей.

— Как я жалею, что ушла от Вас, Фаина Георгиевна, вздыхает девушка.

— Вы недовольны своей новой работой?

— Очень.

— У Вас много дел?

— Намного больше, чем было у Вас.

— Но Вы неплохо зарабатываете?

— Что Вы почти ничего.

— Невероятно! А отпуск?

— Никакого отпуска.

— У кого же Вы работаете?

— Я не работаю. Я вышла замуж.

Если бы я вела дневник, я бы каждый день записывала одну фразу: «Какая смертная тоска»…

Раневская рассказывала, как они с группой артистов театра поехали в подшефный колхоз и зашли в правление представиться и пообщаться с народом.

Вошедший с ними председатель колхоза вдруг застеснялся шума, грязи и табачного дыма.

— Е* вашу мать! — заорал он, перекрывая другие голоса — Во что вы превратили правление, е* вашу мать. У вас здесь знаете что… Бабы, выйдите! (Бабы вышли.) У вас здесь, если хотите, хаос!

Старухи бывают ехидны, а к концу жизни бывают и стервы, и сплетницы, и негодяйки… Старухи, по моим наблюдениям, часто не обладают искусством быть старым. А к старости надо добреть с утра до вечера!

Еще мне незаслуженно приписывают заимствования из таких авторов как Марк Твен, Бернард Шоу, Тристан Бернар, Константин Мелихан и даже Эзоп и Аристотель. Мне это, конечно, лестно, и я их поэтому тоже благодарю, особенно Аристотеля и Эзопа.

Народ у нас самый, даровитый, добрый и совестливый. Но практически как-то складывается так, что постоянно, процентов на восемьдесят, нас окружают идиоты, мошенники и жуткие дамы без собачек.