Файл ТМ

- Мой брат всё объяснит. – Он кивком показал в мою сторону и замер на месте. Подобно истукану, как будто расстроившись. Но так могло бы показаться только человеку, не знакомому с солдатами Кондора. Андрей, я думаю, не специально – так уж нас натаскали, автоматически принялся оценивать ситуацию и следить за предполагаемым врагом, пытаясь понять настроение толпы, ощутить его. Очень полезный навык, если он есть, увы, такое не натренируешь, это либо есть, либо нет. Толпу можно чувствовать, толпа это не один человек, у неё напрочь отсутствует логика, в ней нет ни капли мозгов. Если вынуть мозги всех её составляющих и сложить в кучу, получится гора мозгового вещества, целая скала из мозгов. При этом в самой толпе, мозга нет ни на гран. Парадокс, но таки факт. Выдерни одного – гений, особенно если выпьет, но собери таких в кучу – толпа, без единой собственной мысли. Толпа не понимает доводов разума. Но превосходно умеет реагировать на простейшие раздражители. В целом, поведение толпы, мало напоминает поведение отдельной особи. Но почти идеально копирует поведение примитивного организма. По сути, толпа, это один организм, простой, туповатый, заряженный только инстинктами…, кажется, я изложил кусочек лекции по профильной подготовке во время нашей службы…, кажется, её Кабан нам зачитывал. Ладно, не суть. Андрей выполнял работу – командование возложено на более адекватного солдата, его роль в отряде поменялась, и он должен её выполнять, невзирая на то, у кого толще.

Погоны. Конечно же, погоны.

Хотя как-то странно звучит. Пожалуй, надо иначе сказать. Так…, ага. Вот.

Невзирая на то, у кого длиньше погоны Андрей выполнял свою работу.

Вроде нормально. Да, пожалуй, вот так будет лучше. А всё-таки, не плохо у меня получается, наверное, изучи я немного азы ораторского искусства, стал бы просто великолепен на этом поприще. Наверное? Да нет, определённо так бы и было! Талантливый человек, талантлив во всём – не помню, откуда это, но точно знаю, что сказал это очень знаменитый мужик.

Капитан гордо сверкнул взглядом, на миг прервав своё повествование. Он даже не подозревал, что если бы его речь была приведена в том виде, в каком прозвучала, его могли бы даже заподозрить в полнейшем и абсолютном косноязычии, а так же, в нездоровой любви к неприличным выражениям на его родном языке. Но он не знал об этом и был искренне горд собой.

Я кивнул парням, мол, всё в порядке. Они кивка не заметили – Вася и Андрей сканировали местность. Артур улыбался новым знакомым, опираясь на меч двумя руками, и тщательно прислушивался – к бесконечности, что выражалась в тихом шелесте ветра в его голове, плотно перекрытой алкогольными парами. На самом деле, конечно, я не знаю, о чём думал и к чему прислушивался. Однако стоял он ко мне в пол оборота, профиль отчётливо видно, и на профиле том царило вселенское умиротворение, возведённое в квадрат. Мне даже показалось, что он перестал замечать окруживших нас людей.

- В общем, так ребята, - я шагнул к Спартаку и его ближайшее окружение в виде десятка сильно протокольных лиц, тут же вперило в меня свои взгляды. Рука сама собой потянулась к бластеру – стоило больших трудов сдержать порыв. Эти ребята буквально источали опасность, и мне показалось, что они не боятся смерти. По-настоящему не боятся. То есть, у них такой страх полностью атрофирован. Человек такого типа, по определению безумен, в основном из-за того, что его поведение в бою становится непредсказуемым. Он может прикрыть тебя очередью, а может оттолкнуть, и кинуться с одним ножом на пулемёт. Или закурить сигарету, вырвать кольцо из гранаты и смотреть на неё – видел я такое. Парнишка, забитый дедами так, что стал забывать собственное имя. Сотрудничали мы тогда в одной операции - регулярная армия и солдаты Кондора. Нет, они конечно, тоже солдаты были, просто…, нет, ну какие они солдаты? Ни мозгов, ни оснований сражаться. Срочники, что б их…, он в траншее с сослуживцами отдыхал, а мы как раз возвращались на свои позиции, мимо шли. Я туда глянул и замер – на взгорке, над траншеей, парень этот сидит. Глаза пустые, холодные. В руках граната. И я вижу, что он понимает – сейчас рванёт, а в глазах ничего, кроме сдержанного любопытства. А внизу весь его взвод, и деды и такие же срочники. Он берёт и гранату туда и сидит, смотрит вниз. Там вой поднялся, а потом – бах! И только кишки во все стороны.

Не люблю я тех, кто потерял страх смерти – с ними нельзя работать. Даже Альяр, какие они ни отмороженные, но смерти боятся, просто свой страх они умеют превращать в бешенство, тем повышая свою боевую составляющую. А вот такие…, в общем, передо мной был десяток таких срочников. Только не срочники они, все умеют убивать, убивали уже не один десяток раз и Спартака считали своим единственным лидером.

- Я жду. – Сказал Спартак. В голосе ни тени беспокойства. Хороший мужик был.

- Завтра вы проиграете свою битву.

- Не имеет значения. Мы будем сражаться до конца. – Ответил он. – Мы пробьёмся через ряды римлян и покинем Империю. Очень скоро, мы уйдём отсюда навсегда, так или иначе.