Файл №117. Чудотворец

- Братья и сестры, если вы не поможете друг другу, то кто поможет вам? Не скупитесь, не спешите пройти мимо, ваши жертвы угодны Господу! Да-да, и вы, девушка в кресле, - обратился он к молодой женщине, которую везли в инвалидном кресле двое пожилых людей, видимо родители. - Кажется, вы впервые пришли посмотреть на наше "Министерство чудес" и на Сэмюэла?.

- Мы прочитали в газете, - заговорила мать девушки, торопливо опуская на поднос купюру, - что...

- Неважно, что пишут в газетах, - перебил Вэнс, - труды Господни да исполнятся. Он вырывает страждущих из лап диавола и исцеляет больных. Ты слышишь, дорогая?

Калека склонился к самому лицу молодой женщины.

- Но примет ли он меня? - робко спросила она.

- Пожалуй, я замолвлю за тебя словечко. Как тебя зовут, дорогая?

- Маргарет Холлман.

- Ну что ж, Маргарет. Подожди здесь. Я попрошу кого-нибудь, чтобы тебя устроили в первом ряду. Хорошо?

Бедняжка не нашлась с ответом от счастья. Слезы навернулись на ее глаза. Она прижалась к расплакавшейся матери, а потом взяла из рук Вэнса заботливо предложенный стаканчик с кофе и принялась жадно глотать, почти не ощущая вкуса. После стольких лет страдания к ней пришла надежда!

Тем временем в задней части балагана, выполнявшей роль гримерной, разыгрывалась трагедия.

- Я не могу туда выходить! - бессильно, чуть не плача, повторял Сэмюэл, наверное уже в сотый раз. - После того, что случилось,-'я просто не могу!

- Господь испытывает веру во всех нас, сынок, - уговаривал его Хартли. Тебя он выбрал, чтобы исцелять больных. Тебе он послал самое трудное испытание.

- Перестань! - дернулся Сэмюэл. Вскочил и хотел убежать, но Хартли мягко удержал приемного сына, обняв за плечи.

- Ты не должен пренебрегать своим даром, мой мальчик. Не оскверняй его. Я священник, сынок. Это - то, что дано мне. Я призываю людей верить, и, чтобы достучаться до очерствевших сердец, приходится идти на все, - Хартли смущенно улыбнулся. - Устраивать представления, пускать пыль в глаза, надувать щеки. Иначе меня не будут слушать. Иначе тебя не заметят. Ты помнишь, как. нас гнали, когда ты пытался излечить людей просто так? Не отворачивайся! Помнишь? Я много раз говорил тебе это и повторю снова. Ты видел их боль и хотел взять ее на себя, но тебя называли попрошайкой и гнали прочь. А теперь мы заставили их платить, они умоляют, - он не смог сдержать 'издевательскую нотку в голосе, и Сэмюэл прекрасно знал почему, - чтобы им позволили заплатить, они благодарны за это, и они верят, что если они заплатили, то не зря. Но главное - они приходят к тебе, они видят твои чудеса и начинают верить. И ты не имеешь права бросить свою ношу, сынок, как бы она ни была тяжела. Я не могу разделить ее с тобой. Ты проводник силы Господней, а я твой провозвестник. Я умею произносить проповеди, и меня слушают. Но все проповеди на свете не сумеют вызвать даже маленькое чудо.

Только сейчас священник и юноша обратили внимание на присоединившегося к ним Вэнса, уже давно слушавшего страстную речь. Хартли вложил обтянутую перчаткой ладонь калеки в забинтованные руки чудотворца.

- Вот этот человек, жизнь которого ты спас. Он был мертв - как камень, как земля. Ты вернул его к жизни. Это невозможно объяснить, ты сам не можешь объяснить, что ты делаешь. Все, что ты мне рассказывал, - лишь попытка человеческого разума дать описание тому, что человеческий разум постичь не в силах. Но ты это делаешь. Ты творишь чудеса, сынок...

Мальчик посмотрел в лицо старику. Для него это лицо не было отталкивающим. Это было лицо верного спутника, заботливого помощника. Год за годом Леонард Вэнс следовал за проповедником и его приемным сыном, как преданный цепной пес.

- ...Я призываю его в свидетели величия и щедрости Бога, - не отступался Хартли. - Вот он, живое подтверждение твоей целительной силы.

- Сэмюэл, - веско сказало живое подтверждение, - все ждут только тебя.

Все ждали... Сэмюэла? Нет. Зрители уже дошли до того состояния, когда толпа превращается в единое целое, без остатка расплавив составляющие ее индивидуальности. Хор сбился в последовательности музыкальных номеров и тянул джазовое "Аллилуйя", стараясь лишь не потерять ритм. Зрители, потные, разгоряченные, давно отбили себе ладоши, давно охрипли, прослезились - и осушили слезы, познали экстаз - и усталость - и снова экстаз...

Чтобы взобраться на следующую ступеньку возбуждения, им был нужен проводник.

И он появился. Человек в ослепительно белом костюме, с блестящими глазами

и завораживающей белозубой улыбкой. Он шагнул на красную ковровую дорожку, протянувшуюся посередине зала, словно с экрана телевизора или страницы дорогого журнала:

- Да! Да! Да! Это действительно "Министерство чудес"! Вы пришли к нам! Аллилуйя! Славься, Господи! Сегодня Бог здесь, с нами. Я чувствую его присутствие.