Фагоцит разбушевался

- Вить, ты меня до садика не проводишь? Поговорить бы надо.

- Не вопрос, - согласился я. - Слушаю.

- Ты, наверное, Вить, сам заметил, что Миша последнее время пить стал чаше, - расстроенно поведала мне соседка.

- Да, мне тоже так кажется. Вы знаете, в чем тут дело? Я вот как-то нет.

- В том, что он теперь халтурить почти не может. Думаешь, я не догадывалась, откуда у него брались деньги на выпивку? Так ведь они ему не даром давались, он частенько до позднего вечера халтурил, ты же сам видел. За рулем Миша не пьет, этот принцип у него железный, и после одиннадцати вечера тоже, если завтра за руль. Вот у него на неделе если и получалось, то совсем по чуть-чуть, да и то редко. Вот по субботам - это да, все левые деньги, за неделю полученные, за вечер спускал. Так ведь суббота-то всего один раз в неделю бывает. А сейчас ему левачить неудобно, все-таки тесть самого Скворцова, да и в Троицком особо не заработаешь, надо в Москву ехать, а там могут поймать, ему же тебя подводить неудобно. Зато тут поить его желающие всегда находятся, хоть он и не начальник никакой, но все-таки. Даже не знаю, что делать. Он ведь человек-то хороший, добрый и честный, но только слабовольный. Вить, ты ведь умный, придумай что-нибудь! Не могу я смотреть, как Миша пропадает. Я же его, дурака, люблю. Может, и не так, как Вера тебя, но уж как могу.

- Хорошо, теть Нин, я уже, кажется, начинаю понимать, что тут можно сделать.

Итак, что должен делать образцовый советский человек, если он обнаружил некое препятствие на пути к светлому будущему? Разумеется, первым делом настучать куда следует. С адресом у меня никаких затруднений не было. Бывший майор, а ныне подполковник Игнатий Павлович Зонис, мой куратор по быту и охране от КГБ, по совместительству работал еще и начальником первого отдела нашего института. Так что по дороге в свой корпус «Б» я поднялся на второй этаж корпуса «А», где изложил товарищу подполковнику суть вставшей передо мной проблемы.

- Нельзя ли тех типов, что поят Михаила Петровича, предупредить, что это они зря? Мягко, но убедительно.

- Можно, конечно. Это моя недоработка, я об этом должен был подумать сам. Извините, Виктор.

Мы с Зонисом работали вместе давно, отношения у нас были хорошие, и понимали мы друг друга с полуслова. В частности, сейчас его слова означали, что он просит не докладывать о своем промахе Семичастному. Разумеется, если тот сам не спросит.

- Да что вы, Игнатий Павлович, какая разница, от кого исходила инициатива? Главное - это результат.

То есть я подтвердил, что докладывать не буду - если, конечно, Зонис все сделает быстро и качественно.

Кстати, я сильно подозревал, что Зонис, помимо своего прямого начальства, стучит на меня еще кому-то, но не считал это препятствием для хороших и доверительных отношений. Мы же с ним оба коммунисты и, значит, должны понимать необходимость подобных вещей. Но, разумеется, это понимание не помешало мне поставить в известность о своих подозрениях Семичастного.

- То, что ты, Витя, только начал подозревать, я давно знаю, - усмехнулся генерал-полковник. - Не волнуйся, все под контролем.

Однако это была только одна сторона вопроса. Ведь человек будет что-то делать, к чему его не принуждают, только в случае наличия одновременно и желания, и возможности. Последнюю дяде Мише скоро урежет товарищ полковник, но все же не до конца. Мало ли что бывает. А желание его действия вовсе не затронут, тут уже придется поработать мне. Если и от этого тоже останется совсем немного, то пересечение двух составляющих во времени и в пространстве, что означает - дядя Миша придет домой поддамши - станет редким событием.

В принципе пора было смотреть, как мои паранормальные способности могут работать на кодирование от пьянства, это ведь сейчас животрепещущая проблема. Но и другие способы, более традиционные, тоже забывать не следует. Тем более что мне на днях надо съездить к Косыгину.

- Вроде вы уже решили провести эксперимент по индивидуально-семейной трудовой деятельности, - сказал я в конце беседы, - а у меня тут тесть пьет.

- Думаете, только тесть и только у вас? Треть мужского населения Союза пьет, да среди женщин алкоголичек куда больше, чем хотелось бы. Это серьезная проблема, и я подозреваю, что одними запретами ее не решить.

- Правильно подозреваете, многие пытались, и ничего не вышло. Если хотите, сделаю подборку по горбачевскому полусухому закону и о положении дел с пьянством в современной Антонову России. Но сейчас все проще. Я предлагаю в порядке эксперимента выдать моему тестю разрешение на частный извоз.

- На индивидуальный, - поправил меня Косыгин. - Значение слова то же, а возмущения в верхах оно вызывает меньше. Такое решение уже принято. Для начала решили выдать патенты сотне произвольно отобранных московских водителей и посмотреть, что получится. Не вижу причин не включить в эту сотню и вашего тестя. А подборку про борьбу с пьянством я от вас жду, это важно.