Фагоцит разбушевался

— И ты тоже, — подытожил Шмитт, — все, счастливо оставаться, конец связи, у нас пошел предстартовый отсчет.

Засняв отлет американцев и запустив передачу видео высокого качества на Землю, мы с Антоновым решили устроить себе аж шестичасовой отдых. Все равно если на месте обвала в кратер, от которого погибла «двойка», ничего не найдется ни внизу, ни сверху, то можно будет лететь домой несолоно хлебавши, это уже ясно. А если найдется, то на сбор образцов потребуются максимум четыре смены по три часа, так что запас по времени у нас есть, и надо попытаться восстановить силы.

— Значит, так, — заявил Антонов, — вводим разделение труда. У тебя, смотрю, уже аппетит пропал, так что сейчас ужинать буду я, у меня он вроде еще есть. Спим вместе.

— Последнее утверждение звучит несколько двусмысленно, — заметил я.

— Оно не звучит, я же с тобой не вслух разговариваю. В общем, приступаем. Что у нас тут — картофельное пюре с протертой тушенкой? Два тюбика я точно осилю.

Изучение места обвала с металлоискателем показало, что внизу почти ничего интересного нет. А вот наверху, там, где «четверка» смогла удержаться на склоне, сигнал был, но не совсем чистый.

— Кажется, между металлоискателем и гафнием еще какой-то металл, — предположил я.

— Согласен, — не стал спорить Антонов, — бури поглубже, и закладываем сразу две шашки. Кстати, надо не забыть заснять взрыв, причем с противоположного края кратера, тогда он будет на фоне Земли.

— Позер.

— Нет, я просто не забываю о советском народе, которому не помешают зрелища. Пошли, что ли, за перфоратором? До конца смены еще час двадцать, успеем провертеть не меньше половины.

Первый взрыв наломал камней с вкраплениями какого-то метала, но не гафния. Ничего, на Земле разберутся. Зато после второго бабаха мы быстро нашли то, что нужно.

— Он, — заявил Антонов, разглядывая булыжник размером примерно с кирпич. — Точно как в микроскопе, когда ты в ИМЕТе рассматривал то, что осталось от образца. И металлоискатель мое предположение подтверждает, так что, похоже, наша беспримерная одиссея подходит к успешному завершению.

— Не говори гоп, — вздохнул я, — нам же на эти вкрапления надо реактивами покапать, ты не забыл? И попытаться отколупнуть чешуйку, а потом пропустить через нее ток и оценить температуру по спектру.

— Я помню, но уверен, что все пробы подтвердят — это оно самое.

Духовный брат оказался прав. Я даже предположил, что температура раскаленного кусочка была ближе к пяти тысячам кельвинов, чем к четырем — мой немалый опыт работы со сверхмощными светодиодами позволял мне сделать такой вывод. Впрочем, анализ спектра его полностью подтвердил.

Я связался с Землей и передал очередной рапорт, в конце которого был такой пассаж:

«Самочувствие отличное, аппетит отменный, ем на треть больше запланированного, все хорошо, конец связи». Это означало, что найдено достаточное количество искомого сплава, две трети беру с собой для доставки на Землю, треть оставляю в инструментальном ящике лебедки на случай, если вдруг не долечу. Оттуда образец сможет достать и любой луноход с руками, даже «Пионер». Ну, и Земле пора уточнять время старта с Луны для обеспечения гарантированной встречи с болтающимся на лунной орбите «Союзом». И тщательно, даже очень тщательно, потому что у меня будет всего одна попытка.

Ответ пришел быстро:

«Рады за вас, продолжайте работу по программе».

И отдельно от Веры:

«Витенька, мы все тебя ждем, помни, что я тебе говорила перед полетом. Будет трудно, но ты сможешь. Я вчера снова была там, на Крупской, и еще раз повторяю — ты сможешь! Вера.»

— Ну, теперь можно не волноваться, с таким-то мощным предикторским обеспечением, — зевнул Антонов. — Может, успеем еще немного вздремнуть в человеческих условиях? А то в лунном «Союзе» ведь будет не сон, а просто какое-то издевательство над организмом.

Глава 34

— Булыжники, булыжники не забудь! — в который раз напомнил мне духовный брат. Я не ответил, было не до того. Расстояние до лунного «Союза» уменьшалось, но медленнее, чем это предполагалось по расчетам, и намного медленнее, чем хотелось мне.

Сближение корабля и посадочного модуля на лунной орбите шло далеко не идеально. Сначала «Союз» был пассивным, а модуль, подрабатывая двигателями, к нему потихоньку приближался. Слишком потихоньку, горючее кончилось, когда до корабля было пятьсот метров, и здесь уже пришлось поработать движкам «Союза».

Пожалуй, пора, подумал я, когда до корабля осталось метров пятьдесят.

В чем-то мне было значительно легче, чем ребятам, производившим стыковки на околоземной орбите. Они смотрели через иллюминаторы и оптику, а я стоял, наполовину высунувшись из люка, прямо как какой-нибудь танкист в поверженном Берлине.

Так, пора подавать команду на выпуск леера.

Она прошла, и около «Союза» появилось облачко пара. Затем из него выплыл небольшой шар, за которым тянулся шнур.

Шар был самонаводящейся газовой ракетой, а наводился он на сигнал маяка моего скафандра. Да, наведение работает, и, значит, действительно пора пристегивать к поясу сумку с образцами.