Фадеев

Интересны воспоминания Е. Долматовского, которого в 1938 году отправил на Дальний Восток Фадеев, а сопровождал поэта корреспондент «Комсомолки» писатель Сергей Диковский (он погибнет через полтора года в Финляндии вместе с писателем и военкором Борисом Левиным). Фадеев накануне дал Долматовскому совет: ночуй в гостиницах, а не в гостях у местного начальства. «Распространилась опасная подозрительность… Ночью могут за ними прийти, вот и придется тебе вставать с раскладушки и подписывать протокол», — прямо пояснил Фадеев. Так и вышло: в Спасске-Дальнем ночью взяли секретаря горкома. Долматовский, не послушавший совета, встал с раскладушки и увидел хозяина стоящим между двумя военными и повторяющим слово «недоразумение»…

В прекрасные и жуткие 1930-е Дальний Восток был одним из главных нервных узлов страны. В 1929 году вспыхивает конфликт на КВЖД, в 1932-м у советских границ возникает марионеточное государство Маньчжоу-го. Нарком Ворошилов едет во Владивосток и «расконсервирует» Владивостокскую крепость, возрождает на Тихом океане полноценный военно-морской флот. Страна воюет нон-стопом, готовясь к великой битве: 1936-й — Испания, 1937-й — Китай, 1938-й — Хасан, 1939-й — Халхин-Гол и Финляндия. На купюрах 1938 года изображаются красноармейцы и военлеты, и даже в шахтере-забойщике уже угадывается будущий шолоховский бронебойщик Лопахин не то с отбойным молотком, не то с противотанковым ружьем на плече. В 1945-м будет еще Япония, в 1950-м вспыхнет Корея.

Не случайно звание Героя Советского Союза родилось на Дальнем Востоке — первыми героями стали летчики, спасавшие челюскинцев. Первый орден Красной Звезды получил командующий Дальневосточной армией Блюхер за операцию на КВЖД. Первые медали «За отвагу» вручили участникам хасанских боев.

Песни про Катюшу и трех танкистов — это тоже Дальний Восток. Казалось, здесь шли интенсивные, непрекращающиеся учения — но только с боевой стрельбой, настоящими убитыми и ранеными.

По разным причинам на Дальний Восток попадало множество молодых, активных, умных, талантливых людей. Заштатной провинцией такая территория не могла быть просто по определению.

Фадеев говорил о размахе происходящих на Дальнем Востоке событий, которым требуется соразмерное отображение: «Вот масштаб! Сотни миллионов людей на берегах Тихого океана творят величайшие в мире дела, накануне величайших столкновений. Попробуйте это отразить в одном произведении! Для этого нужна новая монументальная, синтетическая форма».

В июне 1934 года, между двумя дальневосточными побегами, он выступает на Всесоюзном совещании по оборонной художественной литературе: «Учтите, какое странное противоречие получается: какая серьезная военная опасность, непосредственная угроза стране, делу социализма нависает со стороны Дальнего Востока, а о Дальнем Востоке написано гораздо меньше очерков и стихов, чем об остальных краях и областях нашей республики. Как повезло, например, Средней Азии: кто только не писал о Средней Азии и романы, и повести, и очерки в бесконечном количестве, и стихи! И в этом деле участвовали лучшие художники… А о Дальнем Востоке, где сейчас завязался огромный узел мировых противоречий, написано чрезвычайно мало, а то, что написано, уже устарело… У советского рядового гражданина, рядового колхозника, рабочего такое представление о Дальнем Востоке, что это где-то очень далеко и что там очень неуютно: что-то такое немножко северное, немножко таежное. Если напомнить любому гражданину Советского Союза, что г. Владивосток лежит на одной параллели с Сухумом и Ниццей, он удивится. Узнав о том, что Сахалин находится южнее Москвы, он удивился бы еще больше. Дальний Восток кажется ему необычайно глухой, заброшенной окраиной. Он совершенно не представляет себе, что при всей исторической, ныне преодолеваемой отсталости дальневосточного края, он в настоящее время находится в центре мировых событий. Он граничит с таким многомиллионным народом, как китайцы, которые живут интенсивнейшей революционной жизнью[265]… Дальний Восток граничит с Кореей, которая находится в перманентной революционной схватке с японским империализмом; он граничит с такой страной, как Япония — одной из самых передовых империалистических стран с самой бешеной экспансией. Когда человек попадает на Дальний Восток, он не только не чувствует, что попал на глухую окраину, наоборот — он ощущает сплетение всех мировых противоречий, он чувствует себя в одном из мировых центров».

Кажется, что это сказано сегодня, если сделать поправку на изменившийся контекст. Вместо «японского империализма» и «угрозы делу социализма» — «азиатские тигры», АТЭС, АСЕАН, новый Шелковый путь… Восприятие Дальнего Востока из так называемой Центральной России и сейчас остается примерно таким же, как во времена Фадеева — несмотря на все заявления о «растущей роли Азиатско-Тихоокеанского региона» и о Владивостоке как «тихоокеанской столице России».