Когда они поели, над столом, как влажное одеяло, нависло молчание, которое словно впитывало в себя весь кислород из воздуха. Подошедшая официантка спросила, закончили ли они, и стала убирать со стола.
– Желаете десерт?
– Тео? Что скажешь?
– Нет, не надо. Я наелся.
– Хорошо, может, что-то выпьешь? Например, еще одну колу?
– Нет, спасибо.
– Ладно. Мне, пожалуйста, большую кружку крепкого пива.
Официантка кивнула и ушла. Она наверняка поняла, подумал Фабиан и посмотрел в окно. Приближался причал Хельсингера. Слишком медленно. А впереди еще вся дорога обратно.
Он пожалел, что поддался давлению Сони. Это была целиком ее идея – поговорить о неприятных вещах в приятной обстановке. Обреченная на провал затея.
На месте Теодора он, вероятно, поступил бы точно так же, но опять начал:
– Тео, ты ведь уже не дуешься из-за того, что получилось со «Sweden Rock»?
Теодор закатил глаза с таким видом, будто искал, куда бы ему смыться.
– Ты только знай: это было сделано исключительно из заботы о тебе, а на следующий год, или через год, ты наверняка сможешь поехать.
– Конечно, – Теодор уставился на пустой стакан из-под колы.
– Хорошо. А как оно вообще?
– Что?
– Ну, знаешь… Переезд и все такое.
– Ты уже спрашивал.
– Да, но получил не так много ответов. Например, о комнате. Ты ею доволен?
Теодор молча пожал плечами.
– Во всяком случае, последнее время ты так много времени проводишь взаперти, это не так уж и плохо, но… – он вздохнул, не зная, как продолжить. – Словом, я понимаю, как тебе трудно с приятелями и все такое, я это действительно понимаю. Но я абсолютно убежден в том, что…
– Перестань меня доставать. Я что, говорил, что мне тяжело? А? Разве говорил?
– Тео, успокойся. Я совсем не это имел в виду.
– Да, а что тогда? Это вам с матерью тяжело, вот поэтому вы и переехали. Ты что, думаешь, я не понимаю?
Через три минуты принесли пиво. Звук, с которым его ставили на стол, нарушил молчание, и Фабиану показалось, будто его ударили по лицу. Как последнее доказательство того, что из него получился никудышный отец. Без алкоголя с этой ролью он явно не справился. Он решил не притрагиваться к пиву и приготовился к долгому пути домой.
37
Выяснить, где находится Мортен Стенструп, оказалось легче, чем он даже мог надеяться. Полицейский, отказавшийся умирать. Ему даже не пришлось спрашивать на ресепшне на первом этаже. Об этом прямо перед его приходом позаботился журналист из газеты Политикен.
Оставалось только идти за журналистом и ждать в комнате ожидания вместе с остальными. Через три часа он выяснил все, что нужно для завершения своей задачи. В какой палате лежит Стенструп, в каком он состоянии, как его лечат и, самое важное, как его охраняют.
Когда пришла женщина-полицейский, все набросились на нее, как мухи, и он смог незаметно отложить газету о здоровье, которую якобы читал, в ту самую минуту, как над дверью туалета загорелся зеленый огонек – значит, сейчас освободится. Он встал и направился к туалету, дверь которого открыл журналист из «Политикена». Он вошел, заперся и сразу же понял, что у журналиста не в порядке желудок.
Пользуясь случаем, облегчил мочевой пузырь и пополнил питьевые запасы несколькими кружками холодной воды. Его поражало плохое качество воды из крана за пределами Швеции. Он заправил брюки в носки, затянул шнурки на ботинках и вынул из рюкзака веревку с крючком на конце. Напоследок достал пару тонких перчаток, натянул их на руки и расправил так, чтобы они сидели как второй слой кожи безо всяких складок.
Он был готов.
Взяв щетку, которая стояла у стены в углу, ногой закрыл крышку унитаза и забрался на ручку для инвалидов, широко расставив ноги. С помощью щетки сдвинул одну из потолочных плит и прикрепил крюк к кабельному мосту. Затем спрыгнул на пол, поставил на место щетку и отпер дверь, прекрасно осознавая, что сильно рискует. Но он расценил, что запертая дверь туалета привлечет к себе еще больше ненужного внимания.
Серьезные физические тренировки в течение последних двух лет были как нельзя кстати, и для него не составило никакой проблемы подняться по веревке вверх. Значительно сложнее дался последний отрезок – пролезть через дырку. Расстояние до крыши оказалось меньше, чем он предполагал, и чтобы уместиться на кабельном мосту, ему пришлось снять рюкзак.
Он сложил веревку, засунул ее в наружное отделение, вернул на место потолочную плитку, надел респиратор и стал осторожно пробираться на руках по пыльному кабельному мосту, который, несмотря на тяжесть его тела, не собирался гнуться.