Фабиан Риск

Фабиан первый раз пришел в «Гондолу» с тех пор, как они были здесь на рождественском обеде всем отделом. Это было четыре года тому назад, и он почти забыл, какой отсюда открывается потрясающий вид. Хотя было темно и нависали тяжелые тучи, готовые разродиться еще одной снежной бурей, было необыкновенно красиво. Стокгольм буквально лежал у его ног, и, проходя через ресторанную часть в бар, он увидел все – от мигающей телебашни в районе Йердет до освещенных небоскребов на площади Хеторгет и вращающихся неоновых часов красного и зеленого цвета универмага NK.

Он не был уверен, что узнает женщину со Стюреплана. Тогда он был сосредоточен на ее сестре Семире. Но по загнанному взгляду, который она все время бросала через плечо, и рукам, нервно и судорожно сжимавшим стакан, он сразу же понял, что это Карнела Аккерман, и сел рядом с ней за стойку. Красивая женщина модельной внешности – золотисто-каштановые волосы, кожаные сапоги, джинсы, и вишневая водолазка, поверх которой надето ожерелье с крупными камнями.

– Я не знаю, что вам сказали в полиции о вашей сестре, но…

– Семира никогда бы просто так не пошла по льду, – перебила его Аккерман, не отрывая глаз от стакана. – Никогда. Вот я бы так могла. Я всегда бросалась в неизвестность и надеялась, что меня кто-то вытащит. – Она отпила вина и покачала головой. – Мама всегда говорила, что это из-за меня у нее так много седых волос. Хотя я всегда падала не в ее объятья, а в объятья Семиры. Она всегда подставляла мне плечо, и за все эти годы сестра меня ни разу не предала, а когда наконец пришла моя очередь подставить ей плечо, вот что получилось. – Карнела пыталась подавить рыдания, но ей не удалось сдержать слезы.

Фабиан протянул женщине салфетку.

– Каким образом вы ей помогли?

– Семира страдала кератопатией, которая была у нее на одной роговице. В конечном итоге она фактически ослепла на один глаз, и у нее были такие боли, что она больше ничего не могла делать. Даже читать. А она так любила читать. – Аккерман вытерла глаза.

– Это через вас сестра вышла на израильское посольство?

Только сейчас Карнела посмотрела ему в глаза.

– Как вы узнали? Я там работаю.

– Вы сказали, что знаете, кто ворвался ко мне.

Она кивнула, разблокировала свой мобильный и показала снимок двух мужчин в костюмах, которые садились в ту самую черную «Вольво», которая на глазах Фабиана отъехала от его подъезда.

– Они работают на посольство и пытаются взять преступника до того, как это сделает полиция.

Значит, посольство ведет собственное следствие. Ясно.

– Они хоть как-то представляют себе, как все произошло, и есть ли у них какие-то версии относительно того, кто это может быть? – спросил Фабиан.

Аккерман пожала плечами.

– Не знаю, но ходят слухи, что кому-то удалось заполучить список или какой-то документ с перечнем всех пересадок, которые были сделаны при посредничестве посольства. В этом нет ничего удивительного. Сейчас во всем офисе сплошной хаос, поскольку мы пакуем вещи и готовимся к переезду в Нобелевский парк. Я только хочу, чтобы вы знали: вы взяли не того человека, и на очереди, вероятно, еще несколько жертв.

Фабиан кивнул.

– Вы, возможно, знаете, кто это?

Она покачала головой.

– Карнела, вам знаком человек по имени Гидон Хасс?

Во взгляде Аккерман сразу появилось напряжение.

– Что вы о нем слышали?

– Иными словами, вы знаете, кто это.

Она кивнула, едва заметно.

– Это двоюродный брат посла, и он сейчас…

– Здесь, в Стокгольме?

Она опять кивнула.

– А вы знаете, почему он здесь?

Не отвечая, она посмотрела через плечо и допила вино.

– Карнела, если вы владеете информацией, которая может помочь нам задержать того, кто…

– Мне жаль, – Аккерман покачала головой. – Но это невозможно. Я и так сказала слишком много. – Она взяла свою сумку и слезла с барного стула.

– Карнела, подождите… Вам кто-то угрожал? – Фабиан хотел удержать ее, но она отвела его руку и поспешила к выходу.

89

«Поверь мне, я ведь вижу, что ты хочешь только одного: чтобы тебя отымели», – сказал он со смехом, словно это самая естественная вещь на свете. Проклятый склизкий мерзавец. «Встряхнись и почувствуй, что ты живешь», – продолжил он, и ее чуть не вырвало от его липкого дыхания. Она возненавидела его каждой клеточкой своего тела. Она по-прежнему его ненавидела, и, вероятно, так будет всегда.

И все же она вынуждена признаться самой себе.

Ким Слейзнер более чем прав. Понимание пришло к ней прошлой ночью после долгой прогулки по заснеженной улице Гетгата в поисках другой гостиницы. Дуня хотела оказаться как можно дальше от Карстена, так что ничего страшного, что она нашла гостиницу только на площади Медборгарплатсен. Быстро приняв ванну, чтобы согреться, она легла спать. Она решила, что на следующее утро рано встанет, быстро позавтракает, сядет на ближайший самолет и полетит домой. Дома поменяет замок и наймет фирму-перевозчика, которая приедет, упакует все вещи Карстена и отвезет их его родителям в Силькеборг. Это ведь ее квартира.