f04a4692ea094ef2a3c093cbd32bdd0d

На следующий день я очень не хотела идти в школу, но пришлось. Нельзя показывать свою слабость, я просто обязана дать понять, что мне все равно. И не так важно, что сейчас пытаюсь закрасить следы бессонной ночи.

Вчера я полностью отгородилась от всех. Звонила Ксюша, приходила Даша, но мне не хватило сил поговорить хотя бы с кем-то. Девушки не понимали, что случилось, а я не собиралась ничего объяснять. Весь вечер провела в безудержных рыданиях, что никак не прекращались. С каждым новым всхлипом в груди становилось пустее, и под утро, казалось, я выплакала все слезы, что только были. Даже странно, как сильно я страдаю из-за человека, с которым меня связывает один только поцелуй. Но отчего-то больно так, словно потеряла что-то важное и незаменимое.

В класс я зашла со звонком, нацепив на лицо улыбку. Однако она быстро слетела, стоило мне поймать взгляд учителя. Сегодня он выглядел, мягко говоря, не очень. Потрепанная одежда, темные волосы в беспорядке, под серыми глазами залегли тени. Видимо, не только у меня выдалась тяжелая ночь.

Отведя взгляд, я села за парту и легла на сложенные руки, скрываясь от прожигающего взгляда мужчины.

— Матвеева! Раз тебе так скучно, что ты засыпаешь, может, к доске пойдешь? Расскажешь, что было задано, — прозвучал голос, скорее даже крик, Андрея Викторовича.

Да уж, сильно я его зацепила!

Понимая, что еще больше усугубляю ситуацию, встала и проговорила:

— Я не готова.

— Садись, два, — безразлично проговорил учитель, выводя цифру в журнале. Что поделать? Не было у меня вчера сил учить уроки. Тем более, его предмет. Опросив еще ребят, он поставил оценки, которые немногим превышали мою.

Все остальное время урока я сидела и смотрела на него. Учитель рассказывал тему, постоянно крича и делая замечания моим одноклассникам. Вот только, такой, без настроения, он нравился мне не меньше. Как же хотелось прямо сейчас подойти, обнять и этим же усмирить гнев мужчины. Только вот, увы, это невозможно. Пока Андрей Викторович говорил, я смотрела на его губы, вспоминая как еще вчера, в этом самом кабинете, они целовали мои. Когда наши взгляды встречались, он не отводил глаз. Иногда его уста кривились в заметной только мне самодовольной ухмылке: мужчина замечал, как я пожираю его глазами, прекрасно знал, о чем вспоминаю.

После звонка я одной из первых покинула кабинет. Не зря. Я знала, что он скажет остаться, и не ошиблась. Меня догнала Ксюша, сообщая о том, что учитель ждет в кабинете. Вот только не дождется! Весь день я избегала его, что было особенно трудно в коридорах, поскольку именно сегодня Андрей Викторович появлялся прямо-таки везде.

— Что происходит? — спросила подруга, когда мы шли к спортзалу на последний урок.

— Все сложно, Ксюш. Я сама запуталась. Давай потом поговорим, обещаю.

Переодевшись в шорты и футболку, я вышла с подругой в зал и на мгновение опешила. Андрей Викторович стоял рядом с физруком, беседуя. Но, увидев нас, он отвлекся и окинул взглядом мои открытие ноги. Я заметила, как тяжело учитель вздохнул, а затем, что-то сказав коллеге, быстро покинул зал.

Весь урок я ничего не делала, просидев на скамейке. Просто не было желания. Я вновь и вновь вспоминала жадный взгляд Андрея Викторовича по моему телу, от которого становилось жарко. «Я не люблю его, не хочу» — пыталась убедить себя этой неправдой. Только напрасно. Я хотела чувствовать его поцелуи, прикосновения. Как бы неправильно это было, желала, чтобы мои сны сбылись. Сны совсем неприличного содержания, за которые мне должно быть стыдно. Вот только почему-то не было.

Я понимала, что мысли понесло не в ту сторону, поэтому, отпросившись, зашла в туалет. Холодная вода отрезвила мои порозовевшие щеки, и я громко выдохнула. Спокойно! Через пятнадцать минут окончится урок, я уйду домой подальше от школы, от него.

Обратно к спортзалу побежала, по дороге убедившись в собственной невезучести. Это ж надо было в пустой школе, когда по всем кабинетам идут уроки, встретить именно историка. Чуть не сбив с ног учителя, я хотела было ускользнуть, как была остановлена за запястье. От прикосновения вздрогнула, а когда встретила взгляд мужчины, на время замерла, даже не пытаясь отнять руку.

— Матвеева, тебе не говорили, что нельзя бегать по школе? — спросил он, вглядываясь в глаза. Не знаю, что он пытался найти, но уверена, в учителя это получилось.

— Простите, — выговорила первое, что пришло в голову. Все мысли исчезли, и я могла думать только о том, что нахожусь слишком близко к нему.

Пару минут мы так и стояли, без слов смотрели друг другу в глаза. Я знала, что не смогла скрыть ту боль, которая терзала меня последние сутки, а вот он… его взгляд был абсолютно отрешён, не позволяя угадать ни одной эмоции. В данный момент историк отлично себя контролировал, чего явно не скажешь обо мне.

Неожиданно хватка на руке ослабла, что мгновенно отрезвило. Я отвела взгляд, резко выдернула кисть и побежала дальше по коридору. Только в зале я, наконец, отдышалась. Не столь от бега, сколько пыталась привести в норму, нарушенное Андреем Викторовичем, дыхание.

***