Ф — значит фэнтези

Тринадцать дней жил Колдун в доме Кузнеца, варил мази и снадобья, дымил над постелью больного разноцветными пахучими дымами, диким котом выл, птицей щебетал, в костяные колотушки стучал — близкую смерть всячески отпугивал. Заклинания приговаривая, гнилое мясо острыми ножами резал, железной пилой кости пилил, тонкими иглами живую кожу шил, раскаленными печатями кровь останавливал.

Тринадцать дней сидели вокруг дома Кузнеца белки и рыси, бурундуки и медведи, мыши и волки, бегали в лес, хозяину своему нужные травки и корешки добывая.

На четырнадцатый день открыл глаза раненный, на мучителя своего посмотрел ясно, единственной рукой по кровати зашарил, саблю свою кривую отыскивая.

Засмеялся Колдун, будто филин заухал, дунул в лоб воину, травяной пылью на глаза посыпал и зычно позвал хозяина дома с дочерью. Когда они пришли, встали у постели на осклизлом полу, объяснил им, что будет теперь раненый спать девять ночей без просыпу. Велел мазать раны дегтем и медом, кормить особым бульоном, через зубы его вливая, читать наговоры, колотушкой постукивая. А еще рассказал подробно, что нужно будет сделать, чтобы раненого на ноги поставить, на бересте косточкой пояснительные рисунки нарисовал.

Ушел Колдун в лес силы восстанавливать. Обещал через девять ночей вернуться.

А Кузнец с дочерью, на безногого однорукого спящего поглядев, взяли берестяные записочки и отправились в кузню раздувать жар в никогда не остывающем горне.

* * *

Девять дней на всю округу перестукивались молоты, и звенела наковальня. Девять дней надрывно гудели меха, и взлетали в небо горячие искры.

На десятый день вернулся из леса Колдун. Принес жилы и вены животных, медвежью лапу и лосиные ноги. Долго отдыхал на пороге кузни, за работой Кузнеца и его дочери наблюдая, висящие на стене кованые одёжи осматривая, придирчиво изъяны в них выискивая. Ничего не сказал мастерам, когда они работу закончили. Встал, вместе с ними к дому пошел, где в прохладной горнице спал беспробудно безногий однорукий человек, весь медом и дегтем вымазанный.

И опять взялся Колдун за острые ножи и иглы. Затянувшиеся раны вскрыл, звериные жилы к человеческому мясу прикрепил, животные вены под кожу сунул, высверлил буравом суставы и кости, сквозь дыры железную проволоку пропустил, велел Кузнецу концы клепать, а сам пахучие дымы зажег, живой водой брызгать принялся, вареные мази толстым слоем на раны накладывать стал.

Под вечер вытащили лавку с больным к кузне. Зажгли факелы, развесили на жердях все свечи и светильники, что в доме были. Оковали обрубки ног и руки железом, блестящими спицами медвежью лапу пронзили, к лосиным ногам шарниры скобами прикрепили, проволокой оплели…

Три дня и три ночи работали Кузнец и Колдун, живое, мертвое и неживое меж собой соединяя, сращивая. Ранним утром четвертого дня пришел в себя распятый на лавке человек, пошевелился, дубовую лавку развалив. Отступили Колдун и Кузнец, на дело своих рук любуясь, понимая, что никто никогда ничего подобного повторить не сумеет.

— Встань и иди, — сказал Колдун ворочающемуся на земле человеку, собственной тяжестью раздавленному.

Застонал человек, захрипел железным горлом, повернул железное лицо к своим спасителям, на медвежью лапу, железом окованную, оперся, лосиные ноги, в железо одетые, подогнул, подобрал.

— Кто вы такие?

— Люди мы, — ответил Кузнец, чему-то улыбаясь.

— Живем здесь, — добавил Колдун, отчего-то хмурясь.

* * *

Не сразу ушел железный человек от своих спасителей. Несколько дней учился он владеть обновленным телом: сначала ползал, потом ходил, потом бегал. Силу испытывал — деревья железной лапой валил, железными ногами дробил камни. Когда совсем окреп и освоился, поклонился Кузнецу, Колдуну спасибо сказал. И отправился восвояси, землю сотрясая, даже имени своего не назвав, но пообещав заботиться о людях, что привезли его сюда.

Много лет потом ничего не слышали Колдун с Кузнецом о спасенном ими человеке.

Уж и думать о нем забыли.

Но нашлись люди — напомнили.

* * *

В самый разгар лета, в сенокосную пору, точно в день Иосы Молчальницы навестил Кузнеца старый знакомый — разъезжий купец Тарадор. На мену привез он два мешка соли, заморские сухие травки в горшочках, ткани разные и потешные картинки на лубках мелко рисованные — для дочки Кузнеца развлечение. Непривычно тих и сдержан в торге был Тарадор — будто опасался чего. Вопросы чудные и осторожные задавал. По сторонам так и зыркал.

Терпел хозяин ужимки гостя, да не вытерпел — припер к телеге, товаром груженой, прямо спросил, чего случилось. Не стал Тарадор отказываться, начал рассказывать — сначала всё намеками, да с оглядкой, потом честно, без недомолвок.

Узнал Кузнец, что человек, которого они с Колдуном на ноги поставили, теперь всю округу держит в страхе. Выслушал Кузнец, лицом каменея, длинную историю, как так получилось.