Местечко найти не просто, так я для себя стишок сочинил. Чтоб не забыть. Оцени изящество:
Николаса охватило нехорошее предчувствие. Неужто новое издевательство? Саша, наивная душа, спросила:
— Красивое стихотворение. А как это — «камешки полетели»?
Филипп Борисович осклабился:
— Вот это тебе и предстоит определить. Увидев, как разочарованно вытянулось личико Саши, Фандорин решил вмешаться:
— В стишке содержится какое-то топографическое указание. Но как искать место, если вы не называете отправную точку? Получается уравнение с двумя неизвестными! Это нечестно!
С глумливой улыбкой Морозов обронил:
— Шагайте от первоисточника, не ошибетесь.
Никаких других подсказок от него не последует, это было очевидно. Если он намерен и про рукопись рассказать таким же манером…
— Про рукопись тоже шараду загадаете? — мрачно осведомился Ника.
— Лучше, чем шараду! — просиял маньяк. — В благодарность за увлекательный рассказ, а также в развитие темы прочту небольшую лекцию, — услышал Фандорин. — «Эротизм в жизни и творчестве Ф.М. Достоевского»
— Как лекцию? Какую еще лекцию? — крикнул он. — Вы же обещали!
Филипп Борисович взглянул на Николаса с видом оскорбленного достоинства.
— Я, молодой человек, не с вами разговариваю, а со своей дочерью. Она у меня сегодня героиня, горжусь ею. Так что, Санечка, будешь слушать лекцию?
— Буду, папа, буду.
Саша многозначительно посмотрела на Фандорина, и тот молча включил одолженный у Вали диктофон.