Читаем Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современников полностью

говорилось о бывшем крепостном праве, что "в общей сложности личные

отношения помещиков и крестьян были довольно человечны". Достоевский писал

по этому поводу: "...до какой же отупелости должен дойти человек, чтобы быть

уверенным в божеской законности крепостного права" (Достоевский, 1926-1930, XIII, 154). К- С. Аксакова Достоевский сравнивал с баричем "в желтых перчатках

и с хлыстиком в руке", который удивляется, глядя на чернорабочего, что тот "по

восьми пудов не может носить" (там же, стр. 150). Полемика с газетой Аксакова

287

продолжалась в N I-2 "Времени" за 1862 год (статья Достоевского "Два лагеря

теоретиков"). Совершенно ясно, что Достоевскому была резко враждебна прежде

всего политическая линия газеты Аксакова. Страхов явно хочет затушевать

крайне неприязненное отношение Достоевского в 1861-1862 годах к идеологии

славянофилов.

23 Стр. 286. Страхов цитирует статью Н. А. Добролюбова "Забитые

люди".

24 Стр. 287. Редакция "Современника", в лице Чернышевского, при начале

издания "Времени" утверждала, что "Время" расходится с "Современником" в

понятиях о многих из числа тех вопросов, по которым может быть разница

мнений в хорошей части общества. Если мы не ошибаемся, - писал

Чернышевский, - "Время" так же мало намерено быть сколком с "Современника", как и с "Русского вестника" ("Новые периодические издания" - С, 1861, N 1, стр.

90; ср. Н. Г. Чернышевский, Поли. собр. соч., т. VII, М. 1950, стр. 956). В первые

два года своего существования "Время" хоть и спорило с "Современником", но в

гораздо большей степени поддерживало его в полемике против "Русского

вестника" (см., например, статьи Достоевского ""Свисток" и "Русский вестник"",

"Ответ "Русскому вестнику", "Литературная истерика", "По поводу элегической

заметки "Русского вестника" и др.). Осложнились отношения "Времени" с

"Современником" в конце 1862 года.

25 Стр. 287. "Гимн "Времени" принадлежит перу Н. А. Некрасова

(Некрасов, II, 478-480, 763-764).

28 Стр. 287. В N 4 "Времени" за 1862 год напечатаны "Соглашение" и

"Погоня за счастьем" М. Е. Салтыкова-Щедрина.

29 Стр. 288. Этот рассказ о двух группировках во "Времени" противоречит

фактам. Из переписки Страхова с А. Григорьевым (см. "А. А. Григорьев.

Материалы для биографии", под ред. В. Княжнина, стр. 266-297) становится ясной

гораздо большая, в это время, идейная близость Страхова к Ап. Григорьеву, чем к

Достоевскому. О роли Григорьева в журнале "Время" см. прим. 9 и 11 к стр. 278.

28 Стр. 288. Возможно, что речь идет о статье "Нечто о полемике"

("Время", 1861, N 8). Главная мысль статьи - "Свист, особенно в большом

количестве, есть вещь весьма опасная для того, кто свищет" - в какой-то мере

противоречила мысли Достоевского: "Ведь иногда свист и полезен, ей-богу!" (см.

статью ""Свисток" и "Русский вестник"" - Достоевский, 1926-1930, XIII, 196).

Дальше Страхов сам рассказывает, как редактор, то есть Достоевский, настаивал

на вставке в его статье: "Вольтер целую жизнь свистал, и не без толку и не без

последствий. (А ведь как сердились на него, и именно за свист!)" ("Время", 1861, N 8, стр. 135).

29 Стр. 289. См., например, "Ряд статей о русской литературе. Введение"

(Достоевский, 1926-1930, XIII, 36-40).

30 Стр. 293. В данном случае есть основания не очень доверять

свидетельству Страхова. Так, например, к брату Михаилу Михайловичу

Достоевский писал по поводу цензурных изменений в "Записках из подполья":

"Уж лучше было совсем не печатать предпоследней главы <...>, чем печатать так, 288

как оно есть, то есть с надерганными фразами и противореча самой себе. Но что ж

делать!" (Письма, I, 353).

31 Стр. 293. В конце октября 1861 года студенты Петербургского

университета в знак протеста против задержания полицией группы студентов, отправленных на переговоры с начальством, изорвали свои матрикулы и

собрались в университетском дворе на сходку. Попытка полиции разогнать их

оказалась безуспешной. Тогда с помощью роты Преображенского полка группа

студентов в двести человек была арестована и посажена в Петропавловскую

крепость.

32 Стр. 295. В числе чтецов на этом вечере был и Чернышевский (читал

свои воспоминания о Добролюбове), П. В. Павлов (поплатившийся за это чтение

ссылкой), В. Курочкин. Достоевский читал из "Записок из Мертвого дома", и, по

свидетельству очевидца Л. Ф. Пантелеева, "ему тоже была сделана самая

трогательная овация", так как "в нем чтили недавнего страдальца" (Л. Ф.

Пантелеев, Воспоминания, Гослитиздат, М. 1958, стр. 225). Вместе с Достоевским

на этом вечере выступила, - его восемнадцатилетняя племянница, М. М.

Достоевская, выдающаяся пианистка.

33 Стр. 296. Статья Достоевского "Г.-бов и вопрос об искусстве" отнюдь

не была началом борьбы с "нигилизмом", то есть, по терминологии Страхова, с

передовыми политическими убеждениями "Современника". При всех упреках

Добролюбову за утилитаристский подход к литературе, Достоевский видел в нем

талантливого, умного критика и утверждал, что "основное начало убеждений его

справедливо" (Достоевский, 1926-1930, XIII, 73). В течение всего 1861 года

Достоевский на страницах "Времени" вел острую полемику с реакционно-

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии