Читаем Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современников полностью

камень в борьбе с цензурой, по всей вероятности, не лишено основания.

Петрашевский мог руководиться этой целью, когда решил принять участие в

издании словаря. Но задуман был словарь не им, а действительным его издателем, Николаем Сергеевичем Кирилловым, штабс-капитаном гвардейской артиллерии, служившим в Павловском кадетском корпусе по учебной части. Кириллов, по

свидетельству В. Р. Зотова, был "автором очень недурных рассказов, печатавшихся под псевдонимом Н. Днепровского". В 1845 году в книге "Типы

современных нравов, издаваемые под редакцией Николая Кириллова" был

помещен его рассказ "Тертый калач, сцена из провинциальной жизни". Кириллов

состоял секретарем Общества посещения бедных, председателем которого был В.

Ф. Одоевский (см. В. Р. Зотов, Петербург в сороковых годах. - ИВ, 1890, N 6, стр.

554).

5 Стр. 205. Николай Александрович Спешнев (1821-1882) - один из

наиболее революционно настроенных петрашевцев, оказал на Достоевского

неотразимое влияние. По убеждениям - атеист, утопический коммунист; знал

278

"Нищету философии" Маркса, быть может, был знаком и с "Манифестом

Коммунистической партии".

"Чудная судьба этого человека! - пишет о нем Достоевский. - Где и как он

ни явится, люди самые непосредственные, самые непроходимые окружают его

тотчас же благоговением и уважением" (Письма, I, 140).

Сильной воли, с таинственным романтическим прошлым, вдумчивый,

зорко наблюдательный, почти всегда молчаливый, обаятельный красавец,

относившийся к большинству петрашевцев с оттенком превосходства, всеми

признаваемого, - Спешнев, возможно, послужил в какой-то мере прототипом

Николая Ставрогина из "Бесов". В черновиках к "Подростку", где кружок

долгушинцев твердо ассоциируется с обществом петрашевцев, должен был к нему

принадлежать молодой человек, богатый помещик, учившийся в работниках у

немца на фабрике, советующий обратить основное внимание на техническую

революцию, "несравненно сильнейшую и успешнейшую, чем все <...> обращения

к народу". "Отчасти Спешнев", - прибавляет Достоевский (Долинин, Последние

романы, 84).

6 Стр. 206. Из материалов по делу петрашевцев видно, что речь шла о

тайной типографии в Петербурге для печатания разных статей, но сведений о

намерении основать заграничный журнал у нас не имеется.

7 Стр. 207. Семенов приписал И. С. Аксакову широко

распространившееся в списках стихотворение П. Л. Лаврова "Отзыв на манифест"

(см. сб. "Вольная русская поэзия второй половины XIX века", Л. 1959, стр. 619-627).

8 Стр. 208. О расхождении Достоевского с кругом Белинского см. стр. 134, 135, 141, 142, 146.

9 Стр. 208. Глухие намеки на "нерасчетливые затраты денег" содержатся в

письмах к брату за 1846 год, частью 1847 год (см. Письма, I, 87, 88, 97, 107, 111).

10 Стр. 208. Из стихотворения Пушкина "Разговор книгопродавца с

поэтом".

11 Стр. 208. Разумеются в первую очередь "Материалы для

жизнеописания Ф. М. Достоевского" О. Ф. Миллера и "Воспоминания о Ф. М.

Достоевском" Н. Н. Страхова (Биография).

12 Стр. 208. Семенов-Тян-Шанский опровергает мнение А. М.

Скабичевского ("История новейшей русской литературы", 1-е изд., СПб. 1891, стр. 183).

13 Стр. 209. В статье "Одна из современных фальшей" ("Дневник

писателя" за 1873 год) об этом сказано: "Мне было всего лишь десять лет, когда я

уже знал почти все главные эпизоды русской истории из Карамзина, которого

вслух по вечерам нам читал отец" (Достоевский, 1926-1930, XI, 139).

14 Стр. 209. Увлечение Достоевского Ламартином могло быть в годы

молодости, когда он, вместе со всей передовой русской интеллигенцией,

взволнованно переживал события, происходившие во Франции в дни революции

1848 года и роль в ней Ламартина. В "Дневнике писателя" имеется о Ламартине

только одно высказывание в крайне сатирическом тоне, по поводу того, что

"ничего не было для него приятнее и прелестнее, как говорить бесконечные речи

279

<...>. Речей этих произнес он тогда, может быть, несколько тысяч. Это был поэт и

талант". Он "написал "Harmonies poetiques et religieuses" - необыкновенный том

бесконечно долговязых стихов, в которых увязло три поколения барышень, выходивших из институтов" (Достоевский, 1926-1930, XI, 197).

15 Стр. 209. В произведениях Достоевского нет упоминаний Минье и

Огюста Конта и их сочинений. Нельзя, однако, не считаться с утверждением

Семенова, поскольку речь идет у него о периоде 40-х годов. Отклики другим

перечисленным здесь французским мыслителям и политическим деятелям у

Достоевского свидетельствуют о том, что он действительно читал их весьма

внимательно.

16 Стр. 209. Это неточно: выезжали в деревню на лето (месяца на три) с

1832 по 1836 год и в 1838 году.

17 Стр. 210. Семенов имеет в виду "показания" А. М. Достоевского, использованные О. Ф. Миллером в его "Материалах для жизнеописания Ф. М.

Достоевского" (Биография, 12-16). Ср. наст, том, стр. 64-73.

18 Стр. 210. Этой верой действительно проникнуто все творчество

Достоевского, и она является основной чертой положительных героев во всех его

романах и центральной мыслью его статей в журналах "Время" и "Эпоха".

19 Стр. 210. Об этом рассказал А. М. Достоевский (Биография, 15; ср.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии