Ф. М. Достоевский: писатель, мыслитель, провидец. Сборник статей

В романе «Идиот» Христос появляется очень нескоро – только в начале второй части, на картине Гольбейна в доме Рогожина. Как обратил внимание наш латышский коллега Сергей Дауговиш, картина эта висит над дверью, что указывает на евангельское: «Азъ есмь дверь, кто войдет Мною, тот спасется, и войдет и выйдет, и пажить найдет» (Ин 10. 9)[30]. И вот весь роман, собственно, о том, как возможно войти в эту дверь – увидеть на этой картине не «труп человека», а начало спасения и восстановления утерянного рая, услышать (или не услышать) божественное Слово. Ибо, как писал ев. Афанасий Александрийский: «Тело Христово было той же природы, что у всех людей… и умер Он согласно общей судьбе Ему подобных… В Теле Господа исполнялась смерть всех, и вместе с тем смерть и тление разрушались Словом, пребывавшим в этом Теле»[31]. Мы не знаем, эту ли картину имеет в виду Мышкин, когда говорит в первый день у Епанчиных про некую картину, которую он видел в Базеле и о которой хочет рассказать. Но по поводу увиденной у Рогожина картины он хотя и говорит знаменитые ныне слова: «Да от этой картины у иного еще вера может пропасть!» (8; 182), но произносит это «почти шутя» и удивляется «серьезной» реакции Рогожина (меж тем очевидно, что каждый, кто видел хотя бы репродукцию картины Гольбейна, согласится, что о ней вряд ли можно говорить несерьезно). Больше ничего об этой картине Мышкин в романе не говорит, только, вспоминая о ней позже, называет ее «странной» (8; 192). Но можно предположить, что знаменитое мышкинское «мир спасет красота» (8; 317) есть реакция на «некрасивость» картины Гольбейна. Для того чтобы в этой картине увидеть не убивающую всякую надежду смерть «великого и бесценного существа, которое одно стоило всей природы и всех законов ее» (8; 339), а свет будущего Воскресения, начало спасения всего человечества, для того чтобы назвать автора такой картины не «соблазнителем» и «совратителем», а «замечательным художником и поэтом», как это сделал Достоевский, увидев картину[32] (ср. Ипполит: «…в ней не было ничего хорошего в артистическом отношении» – 8; 338), – надо видеть в себе и, что важнее, в каждом человеке мужество отказаться от земной мудрости и опоры на чудеса и быть готовым умереть вместе с Ним, увидеть Премудрость Божию в предельном унижении Создателя Вселенной. Предельном унижении, которое потребовалось, чтобы искупить страшную греховность каждого, тогдашнюю и нынешнюю, твою собственную, личную. Князь же предпочитает оберегать людей от подобных испытаний, полагая, что людям надо только сострадать и прощать. Но достаточно ли этого на самом деле?