Третий вывод: в силу тождества (аналогии) Брахмы, Атмана и Нирваны — бытие и знание (мудрость) совпадают с Нирваной, а сама Нирвана — с «Я» (Атманом). Нирвана, следовательно, приобретает парадоксальные (для европейского сознания) свойства: будучи небытием, бескачественной реальностью, она порождает бытие и все его различения и одновременно снимает их. В книге «Передача света истины» приводятся «мудрости» (гатхи) шести Будд, предшествовавших в перевоплощениях Гаутаме, а также изречения первых патриархов дзэн:
Подобные представления, развитые на почве одного из двух направлений буддизма — махаяны (буквально: широкий путь или большая колесница), а затем и дзэн, с одной стороны, прямо исходят из учения Будды, а с другой, как это ни странно, противоречат этому учению. Будда призывал уйти из мира страданий, прекратить всякое бытие, пронизанное желаниями, ощущениями, эмоциями, мыслями. В махаяне же, и особенно в дзэне, напротив, и чувственная жизнь, и обычный, естественный мир реабилитируются. Гаутама подчеркивал принципиальное различие между знающими («просветленными») и остальными людьми, в дзэне же утверждается, что «каждый человек есть Будда». По мнению буддистов, для искупления и спасения требуются титанические индивидуальные усилия и подвижничество, дзэн на все это смотрит проще: поскольку каждый человек есть Будда, нужно только увидеть, осознать это. Будду мало волновало спасение других людей, в махаяне же утверждается, что спастись можно только всем людям вместе.
Дзэн как самостоятельное, независимое от буддизма явление культуры формировался в рамках так называемой прикладной или практической махаяны (параллельно в Тибете складывалась йогическая школа тантризма — махамудра). Выделению дзэна из буддизма, судя по всему, способствовали два обстоятельства: подчеркивание роли индивидуальной практики жизни и появление «доктрины ума», в которой обращалось внимание на роль правильного мышления и необходимость знания истинной сущности разума. Уже при формировании дзэна Четвертый патриарх Дао-синь написал поэму «Девиз верного ума». С подчеркивания того же момента началась и деятельность Шестого патриарха — Хой-нэна. По преданию, получив благословение от Хун-женя, он странствует по всему Китаю, живет в горах как отшельник. В 39 лет он спустился с гор и пришел в монастырь. Там несколько монахов спорили о флаге, трепещущем на ветру. Один из них говорил, что флаг — неодушевленное существо и поэтому сам колыхаться не может, его заставляет трепетать ветер. Другой возражал, утверждая, что колыхание флага вообще невозможно, поскольку и «флаг и ветер — неодушевленные вещи». Третий монах считал, что движение флага «вызвано определенным сочетанием причин и следствий». Четвертый — что «нет колыхающегося флага, это движется сам собой ветер» и т. д. Хой-нэн прервал спорящих замечанием, глубоко их поразившим: «Не ветер, не флаг, а ваш разум колышется». Позднее он учил:
«Необходимо узреть нашу собственную природу при помощи собственных усилий… Все, что может быть названо, ведет к двойственности, а буддизму чужда двойственность. Ухватить эту недвойственность — цель дзэна. Природа Будды, которой мы все обладаем и постижение которой составляет цель дзэна, не может быть разделена на такие противоположности, как добро и зло, вечное и преходящее, материальное и духовное. Человек видит двойственность в жизни вследствие помутнения разума. Мудрый, просветленный видит реальность вещей, незамутненную ложными идеями» (текст взят из трактата Судзуки).
Соперник Хой-нэна, глава северной школы дзэна Шэнь-сю, говорил: