Ездовой гном. Битва (СИ)

- Куда она делась? – потрясенно выдохнули они хором. Потом переглянулись и тут же на их лбах проступили морщинки.

- Не понятно, но думаю нам тоже сейчас нужно «деться» куда-то подальше.

Глава 17

Седой орк, сидящий на краю обрыва, вытянул ноги и потер ноющие колени. Не раз и не два их простреливали, рубили и плющили, а столько что и со счета сбился за полтора века жизни. Всегда зарастает, но год от года память раздробленных костей все чаще начинает аукаться. Вот и плечо давит… Хотя нет, это просто перекрутился один из ремней из которых состоит его кожаный доспех. Одно движение и он расправлен, орк погладил его толстую потрескавшуюся кожу. Да, стар стал вождь Ырбык, даже не понять сразу где заканчивается лопнувшая и исцарапанная кожа ремня и начинается его собственная - загорелая и морщинистая…

Он перевел взгляд на открывающийся внизу вид. Зрелище глаз не радует – под ногами узкое ущелье. Словно какой-то великан на последнем издыхании рубанул гору, но расколоть до конца не сумел, так и пал там, напитав камень кровью. Когда-то слышал разговор гномов. Кажется, они называли этот красный камень – гранит…

Мысли понеслись было в прошлое, но нет. Не выходит. Сложно думать, когда рядом стоит один из взрослых внуков. И ладно бы почтительно молчал, но нет! Могучий воин кричит и ярится, слюна из неприкрытого толком рта, «делающего Ы», брызжет и от нее поблескивают его длинные белые клыки. Так о чем он там? А тот как раз схватился за рукоять черного меча на поясе! Тело старого вождя, прошедшее тысячи схваток среагировало само. Он мигом отпрыгнул, выхватывая два черных зазубренных топора и присел в стойке:

- Говоришь мозги старика съели кошки, раз он поверил тому молодому чужеземцу? Хочешь проверить, лишился ли старик силы?

Внук сразу примирительно поднял руку и сбавил тон:

- Дед, племя Зеленого Налима и так постоянно меж молотом и наковальней. Оружие из рук не выпускаем, чтобы выжить. Нужно охотиться, нужно потрошить купцов, а ты притащил всех в этот каменный мешок, где мы тупо сохнем тут уже несколько часов! Ты хочешь, чтоб мы превратились в мумий?

Старик пожонглировал топорами, нехотя сунул их в чехлы, и с ехидцей проскрипел:

- Ах великому воину жарко, ах ему скучно. У великого воина, клыки которого начали делать «Ы» каких-то десять лет назад есть прекрасные идеи, как нужно правильно управлять?

Молодой орк вновь взъярился:

- Мы одно из самых слабых племен! Нас не наберется, со всеми детьми, стариками и старухами и семи сотен! И главное… Что тебе сказал тот чужак из-за которого ты нас сюда притащил? Ты велел разобрать нашу единственную шаманскую кибитку, ведущую на плато каменных слизняков. Теперь у нас пропала возможность быстро убраться при нападении врагов! Чего ради? Ты заставил всех членов племени продать все что накопили, и купил какие-то поганые драгоценности! Да и те отдал этому… этому щенку, который получил черную секиру, даже не десять лет назад, а на этой неделе!

Старик покачал головой:

- Этот парень родился в нашем племени, и поумнее тебя будет. Я знавал его мать, она была храбрым воином. Возможно он даже мой сын...

Молодой воин небрежно махнул рукой:

- У тебя их половина племени. Но видно ты не лучший предок, раз год за годом оно чахнет! Пора тебе на покой, доживать смотрителем какого-нибудь алтаря в глуши, которую никто не посещает!

Лицо старого орка исказилось, превратившись в жуткую оскаленную маску, в руках вновь появились топоры. На этот раз молодой орк злобно зареготав выхватил собственный меч.

Но тут над ущельем пронесся глухой рокот. Орки не сговариваясь отскочили друг от друга и уставились в небо. Солнце, едва перевалившее за полдень, палило все так же беспощадно. Ни единое облачко не омрачало прозрачную синь, а вот над ущельем вдруг появилось подрагивающее марево. Россыпи камней внизу причудливо исказились, сухие деревца и выживающие там кое как кактусы, затряслись и зашевелились под какими то расходящимися понизу прозрачными волнами. С ветром они не имели ничего общего - в этом каменном склепе, открытом свирепому солнцу, по-прежнему не было ни малейшего движения воздуха.

Орки переглянулись и отправили оружие в ножны, молча решив, что проносящиеся с сухим треском ломающихся поленьев, молнии без признаков дождя, значительно интересней спонтанно возникшего конфликта. Они заглянули за край, чуть ли не касаясь головами и увидели, что вся дрожащая толща воздуха над ущельем пронизана разрядами. Молодой орк удивленно разинул рот, а старый напротив радостно оскалился.

Прячущийся от жары в убогой тени расселин народ полез наружу, как муравьи почуявшие мёд. Орки загомонили кто во что горазд, и основной темой было недоумение «что за хрень?» Тем временем молний становилось все больше, они вообще слились в сплошную сеть, протянувшуюся меж скал. От их вспышек болели глаза, а треск уже звучал единым грохотом, словно внизу кто-то огромный разом ломал бревна целого леса.