Еврейка

Женщина плюхнулась на сиденье, пейсатый ребёнок кинулся к бабушке и зарылся у неё в боку.

Вика поняла, что ей пришел конец, и дёрнулась, вскочила в попытке укрыться в глубине маршрутки. Её грубо схватили за лодыжки. Она упала лицом на пол, уцепилась за сиденье. Четыре крепкие руки потянули за ноги, развели в стороны. Защищаясь, она подвела колени к животу, смыкая их, защищая оголившиеся бёдра, оторвала руку от сиденья в безумном порыве одёрнуть юбку, задравшуюся до живота. Головой пересчитала ступеньки маршрутки.

— Пошли, жидовская сука, расплатишься за своих…

Удара об асфальт не было. Вику вовремя подхватили и поставили на ноги. Дуло автомата нацелилось на водителя.

— Ю гоу, ай си. Ю стоп. Ай шут.5

Автомат дёрнулся, показал направление движения. Водитель даже не пошевелился. И тогда пустыню оглушил гавк:

— Шнеллер!6

С хлопающей на ходу дверью такси сорвалось с места. В зеркале заднего обзора была видна тень с подведёнными к лицу руками и угадывалось дуло автомата смотрящего вслед.

— Полиция, полиция… — Пальцы водителя перебирали клавиши телефона, установленного на передней панели, загорелся свет над приборной доской, осветил перекошенные лица пассажиров.

— Идиот, свет вырубай! — завопила старуха, прижимая к себе пейсатого, зарёванного малыша.

Свет погас, включилась громкая связь, зашипело:

— Отделение шесть пять шесть слушает.

— Маршрутное такси, захват заложника.

— Ваш идентификационный номер.

— Ноль, два, пять, шесть, восемь, девять, семьсот сорок четыре.

Пассажиры сидели в молчании, ловили каждый звук, исходящий из громкоговорителя. Угрожающая тень скрылась за поворотом, но водитель гнал, гнал так, как будто каждый километр приближал его к спасению, к заветной полиции, к дому, к безопасности. В телефоне крякнуло:

— Ноль два, что?

— Ноль, два, — про себя и громче: — пять, шесть, девять… нет, восемь, девять…

— Шесть, что дальше? Плохо слышно!

— Кибенимат7 — захват заложника, какой номер идентификации? Тридцать шестой километр, двадцать пятая трасса, Неватим — Димона…

— Мне нужен ваш идентификационный номер, — перебил телефон.

Водитель заревел:

— Ноль, два, пять, шесть, восемь, девять, семьсот сорок четыре!

Громкая связь кашлянула и вырубилась.

Шур-шур-шур — ногами по сухой траве. Слетела туфля, завязла в стеблях. Вика попробовала упираться, получила удар в зубы. Зашуршала трава под обмякшими ногами. Под руки, под руки, быстренько, волчьей тенью.

Водитель тормозил у обочины, колотил онемевший телефон.

— Не тормози! Нету тут сигнала, кати дальше! — заорал на него мужик в чёрном коротком пальто.

Взвизгнули шины по сухому асфальту, подняли облако пыли.

— А что они сказали? Кто-нибудь понял? — Аккуратненький дядечка окинул взглядом тёмный салон такси. Религиозная женщина повернулась к нему, пожала плечами:

— Арабский я бы поняла, но это даже не арабьё было. Неужели русские?

На задней скамейке заворочались, прочистили горло:

— Сказали, что ты для них старая. А потом сказали что-то вроде: пойдём, еврейка, будешь отвечать за свой народ.

— Еврейка? Кто еврейка?

«Блять, ни одного дерева!» Шуршала трава, переругивались голоса в темноте. «Тяжёлая стерва»! Ноги путались в цепких колючках. Вика повисла всем весом, зарылась коленями в поросли. «А ну встать, жидовка»! Железом в живот. «Воздух, воздух где?»

На заднем ряду зашевелилось, подвинули и запихнули в угол эфиопа. Без малейшего намёка на акцент:

— Разворачивай, водила, нас тут семеро мужиков, поехали за ними!

— Не-е-ет, — завизжала религиозная, — не сметь, у меня ребёнок!

— В машине останетесь! — гавкнул на неё молодой парень, выползавший с задних рядов. Плюхнулся на первое сиденье, потянулся к рулю. — Разворачивай.

Женщина повисла на плечах у водителя.

— Высади нас на остановке и разворачивай, звони в полицию! У меня ребёнок, не смей туда ехать!

Ожила трубка, зашипела связь.

— Отделение шесть пять шесть.

— Захват заложника, трасса двадцать пять.

— Переключаю.

Полилась музыка.

— До ближайшей остановки километра три, не успеем спасти девочку! — взмолился водитель. — Да и чё ты делать там будешь, в темноте-то?

— Скоро последний из Беер Шевы пройдёт, недолго ждать. Лучше в полицию звони. У них вертолёты, а вы безоружные!

— Да какая полиция?

Музыка прервалась:

— Отделение 656, слушаю.

— Твою налево, у нас захват заложников…

— Ваш номер.

— Грёбаный мир! Опять номер?

— Ноль, два, — зашептал пейсатый ребёнок.

— Ноль, два! — крикнула в трубку женщина.