Everything (СИ)

========== 1. Настроиться ==========

— Сосредоточься. Ты ведь можешь победить врага, даже не сходя с места! — Скотт подходит ближе и смотрит сверху вниз с нескрываемым недоумением. Сердце против воли пропускает удар, — в чём твоя проблема?

А она стоит и хлопает широко распахнутыми глазами, совершенно не в силах подобрать слова. Хотя бы какие-нибудь, даже для того, чтобы просто оправдаться. Она не может делать ему больно. Не хочет. Мысль о том, что нужно как-то навредить Скотту, пусть и морально, находится где-то за гранью сознания, отказываясь проникать в мозг. Даже если это всего лишь тренировка. И это порождает внутри неё какой-то непреодолимый барьер, разрушить который девушка просто не в силах.

«В тебе»

— Не могу, — наигранно-просто бросает она, слегка нервно передёргивая плечами.

Говорит так, словно ничего под этим не подразумевает, так, словно это ничего не значит, а сердце внутри сжимается от одной только этой абсурдной мысли. Она смотрит на Саммерса, вглядывается в знакомые черты пристально, словно ожидает от него ответа на так и не заданный вопрос. Словно надеется, что каким-то образом он сможет прочесть её мысли и ей не придётся ничего говорить вслух, не придётся ничего делать против собственной воли.

Но Скотт молчит, и единственное, что ей остаётся — развернуться и уйти. Позорно сбежать, не в силах совладать с собственными эмоциями и чувствами, даже несмотря на то, что она эмпат. Так она и поступает. Потому что делать ему больно, пусть даже на тренировке, — выше её сил. Потому что она совсем не уверена в том, что сможет вытерпеть его боль.

Профессор Ксавьер решил, что способности Лесли могут им помочь. В конце концов, с её даром можно обезвредить противника, не подходя к нему ближе, чем на пятьдесят метров, и это было просто невероятно удобно. Вот только до этого девушка никогда не покидала стен института, и в ближнем бою была совсем бесполезна — она пострадала бы в первые три минуты и принесла бы Людям Икс только больше проблем. Поэтому Скотт лично вызвался её тренировать, собирался научить Лесли драться и грамотно использовать свою силу во время нападения. Но не учёл одного «но»: девушка любила его слишком сильно, чтобы ей удавалось контролировать хотя бы саму себя.

Шаг, второй — пол под ногами нагревается и рассыпается небольшим взрывом, откидывая Лесли на несколько метров в сторону. Одного этого короткого мгновения, чтобы осознать произошедшее, оказывается недостаточно. Приложившись к стене, она оседает на пол, так и не успев ничего понять, а в глазах после удара все плывёт и кружится ещё несколько долгих секунд. Скотт медленно приобретает чёткие очертания, прекращает двоиться в её глазах, стоит на прежнем месте, не шевелясь, и смотрит пристально, даже не скрывая того, что запустил лазерный луч ей в спину. Да, оно и очевидно. Девушка пытается подняться на ноги, игнорируя трясущиеся колени и покалывание в счёсанных ладонях.

— Во время реального боя ты не сможешь так просто развернуться и уйти. Соберись. Манипулируй чужими эмоциями.

Скотт снова становится в боевую стойку, поднося руку к своим очкам, готовый снова выстрелить в любое мгновение. Он выглядит уверенно и стойко, настолько красиво, что в один момент у неё перехватывает дыхание. Девушка же, стараясь обуздать дрожь, охватившую её собственное тело, настраивается на чужие эмоции. Думать о том, что он прав — неприятно. Но и сделать она ничего не может.

Они познакомились много лет назад, когда она была ещё совсем юной. Тогда Лесли даже не задумывалась о том, почему всегда с лёгкостью выходила с людьми на контакт, почему всегда располагала к себе, всегда добивалась желаемого. Всё это казалось настолько правильным и естественным, что у неё никогда даже не возникало мысли о том, что в её жизни может быть как-то иначе. А потом, в один из летних вечеров, на её пороге появился Чарльз. И Скотт.

Какой бы доверчивой натурой не была девушка, профессору пришлось постараться, чтобы уговорить её отправиться с ним. И убедить её родителей в важности частной школы, конечно. Потому что Лесли никак не могла принять тот факт, что все её хорошие отношения, — с друзьями, соседями, близкими, — всего лишь умелая, пусть и неосознанная манипуляция с её стороны, всего лишь возможность настроиться на чужие эмоции и расположить к себе. Это никак не укладывалось в голове, изнутри давило на черепную коробку и полностью обесценивало девушку на фоне остальных.

И сколько бы Чарльз не говорил об уникальности любого дара, тем более такого редкого, как эмпатия, Лесли всё равно чувствовала себя поломанной, до неправильности ущербной. И все аргументы, которые должны были идти на пользу для принятия её дара, только сильнее отталкивали. Каждое чужое слово, словно тяжёлый молот, дробящий кости, растирало старую Лесли в пыль, оставляя от неё лишь расплывчатое пятно смеси грусти и разочарования.