Евангелие от Чаквапи

— Этот вопрос не в вашей компетенции, — Ромео вежливо улыбнулся, но взгляд его стал холодным. — Буду весьма признателен, если вы снимите показания и составите подробный рапорт, но только немного позже. — Он повернулся к женщине. — Где пострадавший?

— В реанимационном отделении.

— В каком он состоянии?

— Сквозное ранение легкого. Не смертельно, но кровопотеря большая. Хирурга уже вызвали, а пока его готовят к операции.

— Мне надо взглянуть на него, — проговорил Ромео скучающе. — Как туда пройти?

— Я провожу, — женщина жестом пригласила его следовать за ней.

— Не стоит беспокоиться, — остановил ее Ромео. — Лучше подробно ответьте сержанту на все вопросы.

— Прямо по коридору. Там справа увидите.

Ромео поблагодарил ее и решительно направился по коридору. Реанимационную палату он нашел быстро. Дверь в нее была приоткрыта и, толкнув ее плечом, он вошел внутрь. Раненый лежал под капельницей в хитросплетении трубок и проводов с датчиками. Он был обнажен, грудь закрыта окровавленными салфетками, а нижняя губа заклеена пластырем. Рядом суетилась медсестра.

— Оставьте нас, — Ромео снова протянул удостоверение, и сестра молча вышла, тихо прикрыв за собой дверь.

Ромео быстро выложил на металлический столик два наполненных шприца, снял с иглы одного из них колпачок, и ввел в вену на руке раненного дозу морфина. Веки колумбийца шелохнулись, затем слегка приоткрылись.

— Кто ты? — жестко спросил Ромео. Раненый с трудом скосил на него глаза, бледные губы его едва заметно сжались. — Ничего, сейчас мы тебя разговорим. — Ромео взял в руку второй шприц. — Скажешь даже о том, о чем промолчишь на исповеди…

Дверь приоткрылась, в палату заглянула медсестра:

— Простите… — она запнулась, глядя на держащего в левой руке шприц Ромео. — Прибыл хирург.

— Закройте дверь и не мешайте. Хирурга я приглашу сам, когда посчитаю нужным, — тон Ромео был таков, что медсестра не рискнула перечить, зная, сколькими неприятностями может грозить пререкание с представителем спецслужб. Она спешно закрыла за собой дверь палаты, и Ромео сделал раненому второй укол.

— Кто ты? — задал он вопрос через некоторое время, посчитав, что препарат уже начал действовать.

— Военная… — раненый говорил шепотом, каждое слово давалось ему с трудом, — разведка Колумбии.

— Неплохо, — Ромео не смог скрыть удивления. — Твоя цель?

— Ты, — лицо колумбийца покрылось испариной.

— Почему я?

— Перекрыть… поставки для… ФАРК.

— Надеялся, что русские выведут на меня?

Раненый в знак согласия прикрыл глаза, веки его дрожали.

— Как ты узнавал об их передвижениях?

— Микрочипы… — Ромео видел, что обессиленный колумбиец безрезультатно пытается бороться с действием развязывающего язык препарата. — В одежде… ботинках.

— Где устройство слежения?

— Карман кур…тки.

— Где карта? — Ромео глазами нашел окровавленную одежду Лаваро, в беспорядке брошенную в корзину, вытащил оттуда куртку и начал рыться в карманах, пачкая кровью рукава своего светлого костюма.

— Она у них.

— Откуда знаешь о ней?

— От… Энрике… Мартинеса.

— Что случилось с Мартинесом? — Ромео был в курсе, что командир отряда ФАРК убит, но не знал — сделал это посланный им человек или кто-то другой.

— Я… — Лаваро оторвал взгляд от потолка и перевел его на Ромео. — Убил его.

— Кто еще из ваших знает о карте?

— Никто, — веки снова задергались, обескровленные губы сжались.

— Хорошо, — Ромео улыбнулся. — На сегодня достаточно.

Он склонился над раненым, правой рукой повернул его голову в сторону, вдавливая ее в подушку, и резким коротким ударом вонзил острую иглу ему в висок. Глаза Лаваро на мгновение расширились, а затем медленно закрылись. Он был мертв. Не желая оставлять на месте преступления отпечатков пальцев, Ромео обломил торчащую из головы колумбийца иглу и сунул в карман пиджака шприцы и колпачки от них. Подойдя к приоткрытому окну, он слегка ткнул его кулаком, распахивая настежь, легко вскочил на подоконник и никем не замеченный спрыгнул вниз.

* * *

Джип сминал высокую траву, то вгрызаясь в попадавшиеся на пути спутанные заросли кустов, и буксуя в мягкой почве, то легко проскакивая сквозь густую поросль. Преследователи отстали — их легковушка оказалась неспособна проехать даже по оставленной нами колее. Мы не представляли куда едем, но понимали, что, в отличие от нас, бандиты наверняка хорошо знают здешние места и могут поджидать нас на другом краю этого, казалось, нескончаемого поля. Никита сбросил скорость, выключил фары, чтобы наши передвижения не могли засечь по их яркому свету, и поехал медленнее, внимательно всматриваясь вперед. Вскоре трава стала ниже, и ехать стало гораздо легче. В тусклом свете луны создавалось впечатление, что машина, нарушая ночную тишину тихим урчанием, неспешно плывет по ровной водной глади. Минут через двадцать Никита снова прибавил скорость, и джип сильно затрясло на невидимых глазу кочках.

— Надо бы Камиле позвонить, — нарушил он затянувшееся молчание, тыльной стороной руки смахнув со лба капли пота. — Пусть вытаскивает нас отсюда.