Евангелие от Чаквапи

Почти без сна и отдыха они тщательно, метр за метром, в течение нескольких дней обследовали скалу, и с каждым часом надежда на успех таяла. Харрингтон становился все более раздражительным. Прежде он был уверен, что самостоятельно сможет отыскать скалу, что обладает всей необходимой для этого информацией, а теперь все больше и больше впадал в панику. Он уже понимал, что совершил ошибку, избавившись от строптивой американки. Судьба послала ее ему в руки, а он поддался на уговоры Бобби, выкинул ее среди песков. Она могла знать то, что не было известно ему, могла дать какой-нибудь новый ключ к дальнейшему поиску, а теперь он сидит здесь, не представляя, как действовать дальше. Вернуться за ней? Да она давно уже сдохла там от жары и жажды… Бобби… восемнадцатилетний юнец с неуемной жаждой доставлять боль… нетерпеливый осел… Харрингтон сорвался, влепил ему затрещину, заорал…

…Обессиленный, полный отчаяния, сидел он под палящим солнцем, прислонившись спиной к колесу машины. Абсурд произошедшего раздавил его, и он лишь монотонно подвывал, чувствуя, как ноет внутри вялая, глухая тоска…

Глава 31

Размытые в дымке горячего воздуха очертания скалы выглядели чужеземно. Словно инопланетный корабль, готовый стартовать в небо, высилась она посреди однообразного пустынного пейзажа. Ник вдавил педаль газа, и пикап взревел, вгрызаясь колесами в песок. Иногда он пробуксовывал, его заносило, но Никита тут же выравнивал его и гнал к цели, оставляя за собой густое облако пыли. Все мы четверо напряженно всматривались вперед в вершину скалы. Походила ли она на маяк, указующий путь терпящему бедствие мореходу? Да, походила! Не так, чтобы буквально напоминала маяк, но очень близко к тому. Так мне казалось… или, по крайней мере, хотелось так думать.

Но мы оказались не одни, кто решил в этот день побывать у скалы. Сперва мы не заметили джип и стоявшую возле него палатку. Они сливались с темными разводами склонов скалы и стали видны, лишь когда нас разделяло не более километра. Никита сбросил скорость, нервно покосился на Рико.

— Останови, — тихо сказал индеец, обеспокоенно вглядываясь вперед.

Никита послушно затормозил, но мотор глушить не стал. Рико выбрался из машины наружу, застыл возле открытой дверцы. Меньше всего мы ожидали повстречать кого-либо в этой безжизненной глуши.

— Кто там? — голос Сью звучал напугано.

— Не знаю, — сухо ответил Рико, не отрывая глаз от едва различимого вдали джипа. — Нормальным людям здесь делать нечего. Может, полицейские, может Койоты или наркоторговцы.

— Возьми, — Ник первым вспомнил о найденном в пикапе армейском бинокле, и индеец молча принял его.

Время тянулось долго, пока он всматривался вдаль через мощные линзы, а мы с опаской следили за ним, не зная, что предстоит делать в следующую секунду — продолжить путь или спешно уносить ноги.

— Там мужчина, — наконец проговорил Рико, опуская бинокль. — Он сидит, прислонившись к джипу. Больше никого не видно. Судя по всему, у него большие проблемы.

— Может, ему надо помочь, — нерешительно вставила Сью, вспоминая о собственных мучениях, перенесенных в пустыне.

Рико повернул голову в ее сторону, и девушка запнулась на полуслове. Глаза индейца были холодными, и она ожидала услышать от него возражения, но он лишь кивнул, соглашаясь. Человек у скалы едва ли представлял для нас опасность, и если он действительно попал в беду, бросить его мы не могли. Да и, говоря честно, отказываться от цели путешествия из-за присутствия в окрестностях незнакомца, мы тоже не собирались.

Сидевший у джипа человек был жив. Прислонившись спиной к колесу, откинув всклоченную голову на бампер, он смотрел поверх нас в небо пустыми, отрешенными глазами, а на бледных, потрескавшихся губах его играла блаженная улыбка. Солнце нещадно поработало над осунувшимся лицом незнакомца, и обожженную кожу его покрывали волдыри и пунцовые пятна. Но он, казалось, не замечал этого, как, впрочем, не заметил и нашего появления. Время от времени улыбка сползала с его лица, дыхание сбивалось, становилось тяжелым, прерывистым, и он начинал что-то тихо бубнить себе под нос.

— Сью, принеси воды, — попросил Рико, присаживаясь возле незнакомца на корточки. Он потряс беднягу за плечо, и тот в ужасе поднял на него затуманенные глаза с покрытыми сеткой красных прожилок белками. Губы его зашевелились, но разобрать, что же он пытался сказать, было невозможно.

Когда девушка вернулась с бутылкой воды, Рико уступил ей место. Сью опустилась на колени возле изможденного человека и, осторожно придерживая рукой ему голову, приставила горлышко к его губам. Мужчина сделал два больших глотка, а затем вдруг неожиданно отпихнул бутылку и вцепился пальцами в руку девушки так, что Сью едва не вскрикнула от боли. Она высвободила руку, а незнакомец придвинул к ней лицо и запричитал быстро-быстро: