Эвакуатор 1 и 2

— А меня больше интересует, где последний пистолет, — спросил я, нащупав у себя на груди кобуру. — Это вы, двое придурков, подговорили врачиху пырнуть Иннокентия и Михаила?

— Что? Да я вообще ни при чем! — попытался возразить качок, но спрятаться ему не дали, вытолкав в самый центр. Теперь весь гнев толпы сконцентрировался на нем. Я отчетливо видел сжатые кулаки у многих людей. Кажется, мы только что создали козла отпущения. Весь народный гнев мгновенно переключился с нас на качка, и ждать расправы долго не пришлось.

— Ай! — выкрикнул Толик, когда в него прилетел первый камень.

— Отставить! — выкрикнул Герман, входя в круг. — Что за средневековый бардак вы здесь устроили? Вам что, делать нечего? Стену у северного туннеля уже достроили?

— Почему эта мразь еще дышит? — выкрикнула женщина, сжимавшая в руках кусок поручня. — Из-за него мой парень погиб!

— Потому что виновные уже наказаны. А вернее, мертвы, — громко сказал ополченец, и я понял, что сам он верит в свои слова. А вот убедить в них толпу… Парню явно не хватало командного голоса Михаила или харизмы Василия. Но чем богаты.

— Он у всех на виду. А если что-то сделает, окажется рядом с друзьями, — сделав акцент на «друзьях», произнес я. — И это касается всех подстрекателей. У нас не так много шансов выжить, так давайте уже работать! Или мы зря ходили для вас в ураган за мясом?

— Верно! У нас еще полно работы. Припасов хватит на пару дней, но не больше. Нужно действовать сообща, всем вместе, и тогда мы сможем протянуть дольше, — поддержал меня Герман. — Если вы не хотите, чтобы ваши тела достались призракам — возвращайтесь к работе!

— Можно подумать, что призраки — самое страшное, что есть снаружи, — проговорил я, и несколько услышавших мои слова людей вздрогнули.

— Все, закончили с базаром, Михаил очнулся, — сказал ополченец, махнув рукой в сторону лазарета. Я с не отлипающей от меня Кристи пошел за ним, а Сергей так и вовсе будто испарился. Вот уж у кого сверхспособность появляться словно из-под земли и так же исчезать. Вот только пригодились ли его навыки при борьбе с призраком?

— Где Михаил? — спросил я, когда мы подошли к лазарету, возле которого в круг стояло несколько скамеек и пара тепловых пушек. Нас встречали мрачными лицами, несколько старых знакомых, включая электрика и строителя, дополнились новыми. С удивлением я увидел крючконосого пессимиста. — Приветствую, а где?

— В коме, но время от этого не замерло, — ответил Герман, садясь в круг и показывая нам на свободные места. — Слава, ты можешь повторить для всех то, что вчера рассказал мне?

— Все плохо, — коротко сказал я, но затем изложил все почти слово в слово. Было несколько уточняющих вопросов, но никто не перебивал меня. Пара человек записывали все в телефоны. Крючконосый — в блокнот, на обложке которого позировала анимешная девочка, обнимающая лисичку.

— Жопа, — проговорил, обнимая голову руками, строитель. — Выходит на всем крышка.

— М-да. Поднимемся наверх, погибнем от ветра. Останемся здесь — утонем, — мрачным шепотом сказал Герман, а затем помотал из стороны в сторону головой. — Нет, нельзя сдаваться. Что у нас есть? Что мы можем сделать?

— А что тут сделаешь? — спросил электрик. — Если начнет подтапливать, я включу помпы. Пока топлива хватает — живем. А вот дальше… вода питьевая? Продукты?

— За продуктами мы сходим, — сказал я, понимая, что выжившим больше рассчитывать не на кого. — Но это не выход. Лишь продлит агонию.

— А мне кажется, не все так плохо, — сказал крючконосый, и я с удивлением установился на него. — Нет, конечно, все плохо. Но не так, как могло быть. Землетрясения прекратились, вы чувствуете? А значит, те дома, что устояли, при должной подготовке можно использовать.

— О чем это вы? Не вы ли убеждали, что нам всем конец? — спросил я.

— Я, потому что знал, как будет. Примерно, — покачав ладонью из стороны в сторону, сказал мужчина. — Я не из тех, кто всю жизнь готовится к худшему, но кое-что все же понимаю. И мне кажется, шанс у нас все-таки есть.

— Как все неопределенно. Если у вас есть предложение, мы его с удовольствием выслушаем. Тем более что это вы попросили встретиться, — напомнил крючконосому Герман. — Есть конкретные идеи?

— На самом деле вроде да, — кивнул мужчина. — Нам повезло, и сильно. Находись мы на станции глубокого залегания или в центральной части Москвы — шанс на спасение приближался бы к нулю. Или был около него. Но, как я уже сказал, нам повезло. В нескольких километрах от нас есть лесопарк, и он находится на сопках. Двести метров над уровнем моря и выше.

— Погодите, хотите сказать, что центр все? Уже утоп? — встрепенувшись, спросила женщина-инженер. — Там же ниже ста метров.

— Нет, там почти везде сто пятьдесят, — поправил ее крючконосый. — Только возле реки и в паре кварталов меньше. Другое дело, что мы сами на высоте около ста шестидесяти метров. Достаточно, чтобы не беспокоиться о затоплении в обычной ситуации, вода вверх не течет. Но сейчас о другом. Если океан поднимется до двухсот метров — человечество, в принципе, обречено. Поэтому… вы уверены, что вода морская?