Ева. Новая жизнь

- Ты ничего не могла сделать, и я тебе обещаю, что эта сволочь до тебя больше и пальцем не дотронется, - он почувствовал, как она мелко дрожит всем телом. - Ева, посмотри на меня... Посмотри на меня!

Ева заставила себя поднять глаза. Не важно, что он говорит. Это чувство отвращения к самой себе сидит глубоко в ней. Говорят, время лечит. Нет. Едва ли оно может хотя бы залечить. Ева могла бы многое рассказать о той, боли, которая не проходит никогда. О воспоминаниях, которые вдруг могут нахлынуть... Их может спровоцировать все, что угодно - взгляд, запах. Она могла бы рассказать, как бывает страшно ехать в лифте, как неделями невозможно спать по ночам - кажется, что на тебя смотрят, кажется, что ты не одна. Никто так и не смог научить её смотреть в зеркало и не ненавидеть собственное отражение. Красивое, изящное, сероглазое... Десять лет прошло... Но это чувство грязи внутри, по-прежнему с ней.

Как же страшно было увидеть в его глазах - отражение того, как она видит себя. Только не в его карих глазах, ещё не так давно смотревших на неё так тепло...

В глазах Свята не было ни намека на жалость или осуждение. Ева увидела в них только любовь. К этому она не была готовой. Захотелось отвернуться. Сбежать. Потому, что не достойна, не заслужила, не имеет право...

- Ты моя женщина, - твердо сказал Свят, прижимая Еву к себе и целуя в висок. - Я люблю тебя. И никому не отдам!

Еве хотелось закричать: "Не меня! Не надо! Не люби! Я того не стою...". Но она так устала быть наедине с этим кошмаром. А Свят был рядом, такой сильный и надежный... И Ева позволила ему себя обнять, позволила крепче прижать к сильному мужскому телу... Она тонула в его карих глазах, растворяясь без остатка... Таяла от поцелуев... Лишь на мгновение пришла в себя, поняв, что Свят поднял её на руки и несет в постель. Внутри снова ожила паника. Но его мягкая улыбка, нежные руки и чарующий голос, с легкой хрипотцой, принесли душе успокоение, а телу приятное тепло. Она доверилась ему, пустила даже ближе, чем в ту их первую ночь здесь в квартире.

Свят не торопился. Он хотел утешить её, хотел, что бы она увидела себя его глазами, хотел, что бы почувствовала его любовь. И выбрал для этого самый древний способ. Забыв об удовольствие для себя, он целовал и ласкал хрупкое тело, надеясь навсегда стереть у неё из памяти воспоминания о прикосновениях другого мужчины, заглушить боль, которую тот причинил. Ева ничего не ответила, на признание в любви. Но Свят и не ждал. Мужчина сказал это для неё, что бы она знала. Не важно, произнесут её уста когда-нибудь заветные слова или нет. Важно, что сейчас Ева открылась для него, доверила не только тело, но и душу.

Свят лишь на мгновенье замешкался, увидев тонкий шрам у неё на животе. Эту боль причинил он. Мужчина понимал, что такой же шрам и у неё на сердце. Наклонившись, Святослав поцеловал его, будто давая самому себе обещание, что и эту боль сможет заглушить. И пусть это неправда. Свят будет любить её за двоих - за себя и так и не родившегося ребенка.

Ночь плавно перетекла в утро, а Свят все не хотел отпускать Еву. Он любил её страстно, и мучительно нежно, заставляя хотя бы на одну ночь забыть все плохое. Любил, пока изнуренная и обессиленная она не уснула у него на груди. Бывший наемник лежал в кровати, прислушиваясь к размеренному стуку любимого сердца, играя локоном волос. Много мыслей роилось в голове, слишком много. Сейчас он совсем по другому смотрел на то, что случилось десять лет назад. Вот, как Ева забеременела. Вот почему Федор так хотел, что бы киллер выстрелил именно в живот.... Для Сергея ребенок был возможностью привязать к себе Еву. Устроить своё личное больное счастье. Невольно вспомнилось, с каким блеском в глазах он тогда в палате говорил о том, как вернет её. Годы прошли, а его помешательство только сильнее стало. Сергей Шумской хочет вернуть Еву, любой ценой. В памяти всплыл разговор в палате Панова. Злотников. Вот как Шумской узнал, что она не умерла...

Святослав только сейчас понял, что не так и не узнал толком, что же произошло. Но не будить же Еву?!

Осторожно высвободившись, что бы не потревожить её сон, Свят подошел к двери в ванну. Снесена с петель. Далее кухня. Битая ваза на полу вперемешку с роскошными темно бордовыми розами, которые даже пролежав на полу ночь без воды не растеряли своего очарования. Вот и записка. Свят поднял с пола и мельком на неё взглянул. Ева процитировала её слово в слово. Возле стены битый фарфоровый чайник с запекшейся кровью. Видимых повреждений на Еве нет, значит, не её. Далее окно распахнутое наружу.

Картина медленно выстраивалась в стройную цепочку.