Ева и Адам

Еве не терпелось прибыть на место назначения. Какие-то десять километров пустой дороги казались вечными. Скорее бы увидеться с Ниной, уединиться на веранде, прикурить сигарету и выплеснуть все свои по большей части надуманные переживания на дорогую подругу! Нина выслушает, непременно обернет все неразрешимые проблемы в шутку и сию же минуту найдет простые решения, которые, оказывается, всегда лежали на поверхности.

Но сначала Еве предстоит переждать официальную часть праздника, в честь которого собираются гости. И все равно, сама атмосфера спокойствия и семейного благополучия в доме Нины располагает к расслаблению и освобождению от тяжких дум. Да и само это волшебное и умилительное мероприятие, устроенное на американский манер, в дом Нины вписывалось очень органично.

Бебишауэр проводился на последнем месяце беременности. Все подруги собираются и дарят всякие полезные мелочи для будущего малыша. Распаковка и просмотр подарков для крохи – неотъемлемая часть праздника.

Ровесница и одноклассница Евы, Нина готовилась воспроизвести на свет уже второго малыша. Однако дружба девушек началась много позже выпуска из школы. Настолько они были разными, что свести их смог только случай, который подвернулся, уже когда обе были студентками.

Тоненькая хрупкая Нина в школьные годы могла бы быть довольно невзрачной, если бы не морской голубизны большие глаза в обрамлении длинных изогнутых ресниц. Впрочем, эту прелесть она использовала как секретное оружие, по большей части как будто специально пряча свою природную красоту, в то время как все ее ровесницы, включая Еву, всячески старались подчеркнуть свои достоинства. Познать всю глубину и доброту ее удивительных глаз, как и широту души, было уделом избранных. Так, этой доли удостоился ее тогда еще будущий муж Матвей на выпускном вечере, а тремя годами позже и Ева, ставшая впоследствии ближайшей подругой.

Вообразить такое в школьные времена было просто невозможно. Нина была для Евы пустым местом, невзрачной одноклассницей, с которой абсолютно не о чем поговорить. Хотя Ева, честно говоря, и не пробовала. Антипатии она, впрочем, тоже не испытывала вплоть до самого выпускного, когда первый красавец класса Матвей, развитый не по годам, с шикарной русой шевелюрой, вдруг отдал предпочтение этой серой мышке. Ева, как и многие девушки, пребывала под действием чар юного красавца и питала романтические надежды на выпускной, но, осознав, что поезд уехал в непредсказуемом направлении, лишь недовольно закатила глаза и вычеркнула из жизни этих людей, как ей казалось, навсегда.

Но спустя три года судьба свела Еву с Ниной и Матвеем, которые уже успели на тот момент стать мужем и женой. Летним погожим вечером двадцатилетняя студентка Ева в рваных потертых джинсах, клетчатой рубашке, завязанной тугим узлом под грудью, и кожаных автомобильных перчатках, сжимая в руке бутылку крепкого пива, сидела на капоте своей старенькой «Хонды» и… плакала навзрыд. Повод горевать у нее был, и нешуточный – накануне вечером на мотоцикле разбился ее парень Славка, с которым она встречалась два года. Именно в этот тяжелый для девушки момент, когда она никого не хотела ни видеть, ни слышать, мимо проходила Нина, возвращавшаяся с сумками из магазина. Два фактора заставили Еву смягчиться и не послать куда подальше бывшую одноклассницу, обратившуюся к ней с предложением помощи. Именно в тот вечер Ева впервые утонула в бездонной искренности голубых глаз Нины, а опустив взгляд, заметила прилично округлившийся животик, как будто нарочно прицепленный к тоненькой фигурке девушки.

Остаток вечера Ева провела на маленькой уютной кухне своей новой подруги. По крайней мере, тогда сама Ева уже не сомневалась, что Нина надолго останется для нее близким человеком. И Нина, и пришедший чуть позже Матвей каким-то невероятным образом нашли слова, успокоившие душу несчастной девушки.

С тех самых пор дом этой семьи стал своеобразным чистилищем, где Ева всегда находила покой и ответы на мучающие ее вопросы. Сегодня, когда с выпускного минуло более десяти лет, это был уже совсем другой дом – фундаментальный особняк в элитном районе Подмосковья. Но Нина была все та же – родная, добрая, чуткая.

Пока от заветной цели Еву отделяли злосчастные километры, в голове звенел громкий смех Стаса.

– Ева Дмитриевна! Ваша самонадеянность забавляет! – весело заметил ее жених, развалившийся в большом кожаном кресле.

Снисходительно глядя на одинокую фигурку у демодоски, он нехотя поднялся, подошел к девушке и протянул руку. Ева вложила в его ладонь указку и посторонилась. Стас обвел взглядом аудиторию – человек семь, задержавшиеся по окончании рабочего дня, – и, убедившись, что взгляды их достаточно восторженны, продолжил дело, начатое его невестой.