Ева. Гибкий график катастроф

– А вы знакомы? – с любопытством поглядывая на Кондратия и явно пытаясь придумать, как бы применить его образ к собственной шкурке на Хеллоуин, спросила она.

Мама недовольно фыркнула, буравя «призрака» далеким от радушия взглядом:

– К сожалению, да, – и добавила, нисколько не стараясь говорить потише: – Вот же… даже умереть с концами не мог!

Дяденька издал гортанный смешок, по звуку похожий на предсмертный хрип попавшего под газонокосилку кота, и ответил не менее враждебным взглядом:

– Не дождешься, ведьма! А теперь отстань и дай мне посмотреть на милую девушку, которая меня наконец оживила. – Я смущенно ковырнула пол носком. – Да-да… – протянул Кондратий, скользя по мне липким въедливым взглядом. – Вижу, не вся в мать пошла: уже хорошо. Но тугоумие по наследству все-таки передалось…

Я бросила на Ядвигу растерянный взгляд: с чего это странный дядя-призрак меня оскорбляет? Может, перейдем уже к той части нашей беседы, где мы его сначала допрашиваем, а потом развеиваем от греха подальше? Ну пока совсем не охамел?

Кажется, мама думала в том же направлении. Сузив глаза, она скрестила руки на груди и выразительно оскалилась:

– А ты, я вижу, так и остался Гринчем, и смерть тебя нисколько не изменила! Моя бы воля: никогда бы тебя с того света не вернула.

– Вот это уже не тебе решать! – буркнул старик и снова обернулся ко мне: – Ты ведь не знаешь, кто я, девочка?

«Откуда бы я это узнала?!» – пропечаталось у меня на лбу, и полтергейст, приосанившись, не без гордости представился:

– Меня зовут Кондратий Адамантович. Я – дядя твоего отца, да будет земля ему пухом!

Вот это уже было совсем не смешно. И то, что у меня внезапно нарисовался такой забавный родственник, и то, что отец совершенно неожиданным образом оказался почившим.

В душе всколыхнулись противоречивые эмоции. Я ведь никогда не знала папу. Мама вообще предпочитала о нем не распространяться, с детства воспитывая меня с мыслью, что он был кем-то совершенно неважным. Но одно дело: воспринимать отца как некое мифическое существо, наградившее меня зелеными глазами и мягким овалом лица, а другое – понимать, что никогда, то есть на самом деле ни-ко-гда, не сможешь его увидеть.

– Мама?.. – подняла на Ядвигу большие, полные отчаянной надежды глаза.

– Да ну на фиг ты пугаешь мою дочь?! – рявкнула она в ответ, грозно буравя взглядом Кондратия. – Жив твой отец, Ева! Жив! Только он тот еще кладоискатель! Последние лет пятнадцать рыщет по Финляндии в поисках нефти. Уже полстраны перекопал.

Алекс нахмурился:

– Но в Финляндии же нет нефти…

– Очевидно, кому-то требуется больше пятнадцати лет, чтобы это понять! – развела руками Ядвига.

– Целеустремленность и непоколебимая вера в результат – прекрасные качества, характерные для нашего великого рода! – грудью встал на защиту племянника Кондратий. – Но я знал, что тебе не дано этого понять! Ты даже представления не имеешь о том, что такое верность и преданность своим идеалам! Ты должна была ждать избранника вопреки всему и сколько бы времени ни прошло!

– Ты, дядя, меня, кажется, с кем-то спутал, – очень мрачно буркнула мама. – С Хатико, например.

Не знаю, в курсе ли был Кондратий о том, кто такой Хатико, но, видимо, нет, потому что аж побурел от негодования:

– Я всегда говорил, что мой племянник зря связался с ведьмой вроде тебя!

– Да-да, – закатила глаза Ядвига. – Я когда с его семьей познакомилась, тоже так подумала! Не надо было с вами связываться.

Дядя-призрак скрежетнул зубами так громко, будто они у него все подчистую были железными, и высокомерно заявил:

– Но почему-то именно мой род был избран Ковеном Древних для исполнения великой миссии, а твою бабку обошли стороной. Ведь они знали: сделай ее хранителем – и на одном из амулетов можно сразу ставить крест!

Мама ехидно ухмыльнулась, почти по-доброму подняла домиком брови и как бы невзначай уточнила:

– Ну и где теперь твой Ковен вместе с доверенным амулетом?

Дядька, кажется, аж задохнулся от незаслуженного оскорбления и не без пафоса произнес:

– Я сделал все, что мог! Пусть тот, кто может, сделает больше!

На что мама мгновенно отчеканила:

– Ну вот и не стой на пути у тех, кто способен на большее!

– Это ты-то способна?! – взвизгнул старик, но на сей раз в их милую семейную войнушку вмешалась я: подрастающее поколение с измотанными нервами и отсутствием какого-либо понимания о происходящем.

– Ради бога, хватит ругаться! – рявкнула, разводя руки в стороны, как рефери на ринге. – Мама, я понимаю, что тебе не слишком нравится семейка папы. Я даже могу понять почему! И не надо делать такие большие глаза, дядя! Вы в моей спальне уже больше недели живете – могли бы хоть знак какой-то подать, что ли… инструкцию там подсунуть… по применению газообразных объектов. Хотя бы на одну страничку: приклеили бы на грудь перед смертью, кто вам мешал?!

– Я не объект, – буркнул Кондратий. – Я – дух.

– Честно говоря, мне уже все равно, – устало опустила глаза в пол. – Хоть полтергейст. Просто расскажите, зачем вы здесь.