Этруски. Предсказатели будущего

В то же время в Палестрине (древняя Пренеста) примерно в 25 милях к востоку от Рима был случайно найден древний шедевр бронзового рельефа – сундук Фикорони, теперь выставленный в Этрусском музее на вилле Джулии в Риме. Антиквар Франческо Фикорони в 1738 г. обнаружил в земле этого древнего римско-этрусского города огромный цилиндрический сундук из бронзы с рельефными изображениями на крышке и боках, иллюстрирующими, к великой радости Фикорони, различные эпизоды мифа об аргонавтах. Корабль «Арго» («Стремительный»), управляемый отважными моряками, бросил якорь в Вифинии, в земле бебриков. Корабль вытащен на берег, и с него сходит юноша с бадьями и амфорами, чтобы наполнить их из ближайшего источника. Амик, царь этой страны, вызывал на кулачный бой всех, кто осмеливался ступить на его землю. Обладая колоссальной силой, он забивал пришельцев до смерти. Его вызов принял Поллукс; одолев царя, он привязывает его к дереву. В руках Поллукс по-прежнему держит цест, ремень кулачного бойца, которым пользовался в бою. Трудно вообразить себе более благородную композицию и более изящное исполнение. Этот шедевр этрусского искусства, который посчастливилось найти Фикорони, сохранил в себе дух эллинского классицизма, очевидно в его поздних проявлениях, так как сундук датируется приблизительно 330 г. до н. э.

Короче говоря, в земле Тарквинии продолжали находить – и случайно, и в результате нескольких организованных раскопок – погребальные камеры с росписями. В середине XVIII в. священник Джанникола Форливези, уроженец Тарквинии, исследовал несколько гробниц с фресками в окрестностях Корнето и написал труд о своих изысканиях, к сожалению утраченный. Однако мы находим ссылки на его рукопись в сочинениях этого периода. Тем не менее, здесь, как и повсюду, приходится ждать начала XIX в., когда в результате более масштабных исследований были найдены выдающиеся произведения тосканского искусства.

Открытия следовали одно за другим через разные промежутки времени, будучи результатом скорее случая, чем методичных исследований. Для будущего этрускологии гораздо большее значение имело изучение новых документов. Их использовали двумя способами: был основан ряд крупных музеев, и поныне являющихся важнейшими собраниями этрусского искусства, увеличивалось количество книг, посвященных произведениям этого искусства. Мы уже видели, что в это время был создан музей Чивико в Вольтерре. Но описание вольтерранских собраний вскоре издал не основатель музея Гварначчи, а флорентиец Антон Франческо Гори. Это исследование входило в выдающийся по тем временам труд, который Гори издавал в 1737—1740 гг. под названием «Museum Etruscum exhibens insignia veterum Etruscorum Monumenta»[2]. Этот «Этрусский музей» состоит из трех больших томов. Текст очень неровный по качеству, но его сопровождают триста иллюстраций, воспроизводящих не только значительное на тот момент количество этрусских произведений искусства, но и – следует признать – греческих и римских работ, ошибочно приписывавшихся этрускам. Три этих прекрасных тома делают честь одному из пионеров этрускологии. Более того, из-за ошибочности некоторых суждений Гори мы не должны недооценивать значение его исследования, а также тщательность исполнения и красоту гравюр. В частности, Гори приводит рассказ Форливези об открытии тарквинийских фресок. В настоящий момент у нас нет других свидетельств о некоторых из них. Тарквиния также привлекала внимание художников и граверов, порой весьма знаменитых. Сохранились рисунки, показывающие, как выглядели гробницы в момент их открытия, Джеймса Байреса, английского художника, дружившего с Пиранези (рис. 1, 3, 6, 19). Их издали в Лондоне в 1842 г. под названием «Гипогеи, или Погребальные пещеры Тарквинии». Пиранези тоже, как мы увидим, интересовался погребениями в Кортоне.

Рис. 3. Открытие гробницы Тифона. С гравюры Байреса в «Гипогеях Тарквинии», часть I, илл. 4.