Этот мир наш

Сколько с тех пор прошло? Больше века. Как раз недавно отмечали столетие битвы при Ившеме, ставшей последним крупным сражением Великой войны. Сражением, принёсшим окончательную победу. Вот только до этой победы были долгих девять горьких и тяжёлых лет. Было и поражение при Хинкли, где погиб Белозёров, и героическая оборона Келти. Был мятеж лорда Алмазного полоза, чуть не ставший началом гражданской войны внутри Великого леса. Был невероятный пример храбрости и мужества, когда попавшие в окружение вчерашние горожане и крестьяне отказались сдаться, и почти полтора года партизанили под командованием принцессы Анастасии. Было многое. Но мы победили – и мир переменился.

Помню, сколько было шуму вокруг первой кругосветной экспедиции. Тогда горстка храбрецов отправилась в неизвестность на запад, в бесконечный океан, для которого не существовало карт, про который точно знали лишь одно – там безбрежная солёная пустыня. Ведь континент на нашей новой Родине всего один. И как встречали героев, когда спустя почти два года потрёпанные корабли бросили якоря в одном из портов на востоке. А как, затаив дыхание, следили сначала за запуском первого искусственного спутника, а потом за первым космонавтом, разорвавшим цепи тяготения? Сейчас же в кругосветку плавают круизные лайнеры, стартовал очередной спутник связи, заканчивается строительство орбитальных стапелей и уже третьей по счёту лунной шахты. А весь мир обсуждает проект пилотируемых полётов на остальные планеты нашей солнечной системы.

Меняемся и мы сами. Степь запомнила, как в самые страшные годы Великий лес протянул руку помощи – протянул, хотя до этого их разделяла многовековая вражда. Потому никого нынче не удивишь, если на яхте за приключениями к Южным островам вместе отправляются люди, нэрлих и гвенъя. Молодёжь даже не вспоминает, что всего-то сто лет назад их деды встречались в кровавых сварах по разные стороны границы, а обитатели Леса смотрели на остальные народы свысока, считая себя избранными. Прошлое уходит, превращается в историю… Потому-то я и решил на закате своей жизни взяться за перо.

История – наука точная: что случилось, уже не изменишь, как бы этого ни хотелось. Зато едва прошедшие события превращаются в учебники, монографии и исследования, в книгах очень любят переписывать события «в соответствии с требованиями момента». Причины могут быть самые разные. Политика, патриотизм, желание унизить врага или добиться своих, сиюминутных целей. Я хорошо это знаю, и сам нередко так поступал – и до войны среди звёзд, и во время неё. Потому и ценятся во все времена свидетельства очевидцев. Пускай написавший старался выгодно соврать, в его словах истина всё равно будет выглядывать через одёжки неправды. Надеюсь, и мои воспоминания станут свидетельством эпохи, свидетельством, которое поможет сохранить память о нас в правдивом виде.

Сегодня я сжёг черновики. А вместе с ними свой и Наташин дневники, которые мы вели со дня Катастрофы, и письма, которые мы писали друг другу. Сжёг я и дневники, которые отдали мне внуки Андрея Северина и Гая Гальбы. Потомки, уж простите старика за слабость. Но я не хочу, чтобы в нашей личной жизни ковырялись беспощадным скальпелем будущие поколения историков. Вам хватит и моих воспоминаний. Только не сразу. Я попросил Хранителя, и он обещал отдать мою рукопись лет через сто пятьдесят, когда не останется никого из живых свидетелей описанных событий. Потому – здравствуйте, мои далёкие потомки. И до свидания.