Этот дождь решает всё

Я пожала плечами, толкая тяжеленную дверь и выходя из вуза; сразу же поморщилась и получше закуталась в шарф. Сегодня опять шел снег. Белые хлопья, подхваченные сильным ветром, кружились в воздухе. Хотя какое там кружились – проносились! Вот как будет правильней. Холодные снежинки кололи лицо, оседали на одежде и пробирались за воротник. Холодно… Чтоб ее, эту зиму.

В отличие от меня Никита, похоже, погодой наслаждался. Он стянул перчатку и попробовал поймать на ладонь снежинки. Те, попадая на кожу, мгновенно таяли, оставляя лишь маленькие капельки. Ник следил за этим, будто за великим чудом. Сумасшедший! Теперь ясно, с какого перепугу он решил поставить под вопрос их с Колькой дружбу – свихнутый же на голову.

– Погода сегодня шикарная! – Зимин повернулся ко мне, даря улыбку.

Я кое-как растянула губы в ответ, подмечая:

– Ну, сегодня довольно ветрено…

– И что? Все равно ведь классно. Смотри, какой снежок. Пойдем прогуляемся?

– Но…

– А заодно все обсудим.

Возражения не принимались; Ник подхватил меня за руку и потащил в сторону соседней улицы – к парку. Безмятежный такой, довольный. Смешно, но Коля никогда не улыбался счастливо. Уверенно, ехидно, порой надменно, но вот так искренне – ни разу. Хотя, возможно, это просто мне не доставались такие улыбки.

– Ник, а Колька когда-нибудь улыбался так? – решилась я все же спросить, когда мы уже пересекли улицу и подходили к парку.

– Как «так»? – не понял он, хотя все еще сиял.

– Ну… не знаю… ладно…

Почему-то не было сил сказать «как ты». Зимин смерил меня подозрительным взглядом, но потом вдруг, понурившись, ответил:

– Знаешь, он вообще редко улыбается. Мы с детства дружим, сама знаешь, но Коля… он часто меняется. Отвернулся вроде бы на секунду, а с ним уже что-то не то. Не виделись пару дней – и понимаешь, что теперь это другой человек. С ним сложно… но мне Коля всегда был единственным близким другом. Потому и цеплялся так за него.

«Цеплялся». Слово покоробило сердце своей завершенностью. То есть, получается, теперь не цепляется. И почему все так? Из-за меня? Ох, зачем только втянула Ника в свои глупые проблемы.

– Но давай не о Барабине. Вернее, о нем, но не с той стороны. Ок? – сменил тему Ник. Я кивнула. – Отлично. Так вот, как я уже сказал, просто показывать пару деньков, что ты с кем-то встречаешься, – недостаточно. На Колю подобное точно воздействия не возымеет. Да, он заметит и разозлится, но…

– Да не разозлится он… просто увидит, что живу и без него.

– Эй-эй, не раскисать, солдат! – Ник щелкнул меня по носу. – Пробьемся. К тому же Коля точно разозлится, я-то знаю. Поэтому мы и должны не просто показать, но и увериться, что он увидел и запомнил. А потом показать «большее», чтобы закрепить результат. Нужно будет лишь подгадать, где и когда Барабин будет находиться, помозолить ему глаза и ударить по больному.

– В смысле?

– По «подчинению». Коля тот еще любитель, чтоб его все слушались беспрекословно. Нужно показать неповиновение приказу.

– А каков был приказ? – Я буквально офигела от такого.

– Приползти к нему на коленях и извиниться.

Нахмурившись, я обдумывала сказанное. Получается, выгоняя меня, Коля на самом деле имел в виду, что нужно вернуться, упасть на колени и просить прощения, обещая впредь подчиняться? А ведь возможно… он властный и уверенный в себе. Но…

– И хватит обдумывать данную идею! – От Никиты мои колебания не укрылись. – Это невозможно. Ну, если ты, конечно, не готова всю жизнь лобзать его ботинки.

Я помотала головой, поднимая глаза на Ника и понимая, что он читает меня, будто книгу. Хороши дружки, ничего не скажешь! Один любит командовать, другой и без слов прекрасно знает, что творится у собеседника в голове.

– Тогда на днях приступаем к плану? Правда, думаю, держаться за ручки, словно первоклассники, – глупо. Нужно или придумать какие-то более глубокие проявления «чувств», или… о, точно, я…

Ник вдруг замолчал, уставившись мне за спину. Я оглянулась, чтобы понять, что его так заинтересовало, и сама замерла, словно скованная льдом. Далеко-далеко позади в компании парней шел Коля. Они что-то обсуждали, кидая едкие комментарии, и нас, похоже, не замечали.

– Ах, да… покажем ему любимую картину: самец и жертва. Устроим сцену где-нибудь рядом с библиотекой, у Барабина в этом семестре часто пары в соседних аудиториях, – первым очнулся Никита. – Пошли отсюда. Такая погода шикарная, а картина все портит.

Он кинул раздраженный взгляд на Колю с компанией – они расселись на одной из лавок – и целеустремленно направился в противоположную сторону. Забавный такой. Никогда раньше не замечала, что Ник на самом деле очень… мягкий, что ли? Мне он казался веселым и добрым, но уверенностью и надменностью похожим на Колю. Наверное, потому что всегда находился с ним рядом, когда мы общались.

– Мне показалось, ты о чем-то задумался, когда увидел Кольку, – сообщила я с улыбкой, нагнав Ника.

– Ааа… да так, пустяк.