Это всё так ненавижу, это всё я так люблю

У Бубликова сердце сильнее забилось, в горле застыл сухой ком, тело начало понемногу неметь иподрагивать. Ему это чувство было знакомо не впервой – оно означало пришествие страха. Бубликов не сразу понял, к чему был задан вопрос, поэтому растерялся и ответил первое, что пришло на ум.

– Нет.

Овладевший им страх нарастал не из-за Кнопы, как-никак с помощью рук и ног можно было бы отделаться – удрать, например. Пугало другое – его друзья приближались, выйдя из машины.

– Как это, нет?! – не столь удивлённо, сколько блаженно произнёс Семён Семёныч. – А на что живёшь?

– Перебиваемся потихоньку, – дрожащим голосом ответил Бубликов.

– А-а-а, на какие тогда шиши пьёшь, разит-то вон как? – друзья Кнопы встали по обе стороны от мужичка.

– Ведь мир не без друзей, угостили, – сказал Бубликов, уже жалея, что пошёл этой дорогой и думая о том, как быть дальше.

– Хорошие у тебя друзья. Значит, говоришь, денег у тебя нет?

– Нет, – промямлил Бубликов.

– Ну, что ж, придётся тебе в долг дать, – и понеслось… Кнопа начал первым, ударив кулаком меж глаз Бубликова, а его друзья подхватили.

В этот момент возле побоища образовался огненный портал, дугой застыв над землёй. Из него медленным шагом, волоча за собой громадную секиру, вышло существо, видом своим походившее на человека, но только громоздкие стальные доспехи и похожая на череп белая голова выдавали в нём неземное происхождение.

Хулиганы, увидевшие могучего пришельца, застыли, словно вкопанные, отвалив челюсти. Бубликов пребывал в беспамятстве. А иноземец, быстро оглядевшись, поднял своё смертоносное оружие и запустил его прямо в лоб ближайшего отморозка. Его голова раскололась, словно арбуз, мозги разлетелись кровавой кашей во все стороны. Не дав опомниться оставшимся, «Белый череп» стремглав подскочил ко второму парню, перерезал горло блестящим ножом, чьё лезвие было отлито в форме волн. По пути пришелец схватил большой рукой третьего за черепушку, сжимая, поднял его над собой и издал воинственный, грозный рёв. Кнопа, не став дожидаться своей очереди, будучи весьма шустрым и имея исключительный нюх в подобного рода переделках, кинулся бежать без оглядки, так что пятки засверкали. Вслед со свистом полетела кровавая секира, но воткнулась в ствол дерева, чуть-чуть не долетев до мишени в виде удаляющейся спины.

Иноземец с сожалением произнёс, растягивая слова:

– Я ещё встречусь с тобой!

Прошлая жизнь

По широкой спокойной реке медленно плыла королевская лодка, недавно отчалившая от берега. Тишину безмятежной ночи нарушали удары вёсел о воду и беспокойные крики диких уток. На носу лодки сидела рыжеволосая принцесса, освещённая блеклым светом фонаря. Её спутник неторопливо грёб, не отрывая глаз от очаровательной девушки. На дне лодки рядом с ногами музыканта лежала старая лютня.

– Какая сегодня прекрасная ночь, принцесса! Но даже она не может сравниться с вашей красотой, – проговорил молодой мужчина, перестав грести вёслами. Обворожительная принцесса завораживающе улыбнулась своими пухлыми губками, смущённо опустила очаровательные зелёные глаза.

– Сегодня ты так внимателен и как никогда разговорчив, Максимум, – промолвила красавица, положив ладони на роскошное, расшитое золотом платье из вишнёвого бархата.

– Я музыкант, приставленный к вам, Ваше Высочество. Мне как раз полагается отгонять тоску от вас своей болтовнёй и пением, – ответил слуга, взяв в руки лютню.

– Как ты думаешь, дорогой Максимум, если ко мне посватается принц Ярош, пара ли он для меня? – поинтересовалась принцесса Светогории.

– Пара? – переспросил с усмешкой музыкант. – Эта жирная бочка пусть пойдёт в свинарник и там среди местных обитателей выберет себе жену. Так, по крайней мере, они будут смотреться гармонично!

Дочь короля звонко засмеялась, откуда-то с покрытого пышной растительностью левого берега вспорхнули дикие утки.

– А что ты думаешь о Велемире?

– Если бы его ум был столь же длинен, как нос, то он мог бы сойти за благородного человека, а пока ему не на что надеяться! – ответил слуга.

– До чего же ты прав, – смеясь, согласилась рыжеволосая девушка и, спустя мгновение, уже серьёзно добавила. – Ах, дорогой мой Максимум, как я иногда жалею, что ты не из благородных господ и не можешь предложить мне руку и сердце… С тобой мне всегда легко и хорошо, а главное, никогда не бывает скучно, как с остальными придворными. К тому же я уверена, ты был бы прекрасным супругом, – её зелёные глазки с нежностью и лёгким кокетством смотрели в глаза слуги, который только застенчиво улыбался.

– О нет, Ваше Высочество, разве может так быть, чтоб глупый, насмешливый нахал стал великолепным мужем? И для кого? Для вас? Это, наверное, только в сказках бывает, да в песнях моих.

Максимум на секунду замолчал, глядя на прекрасную спутницу.

– Изабелль, вам бы принца в женихи, статного, красивого. Чудесная пара вышла бы.

– Пока такого нет… – заключила дева благородных кровей с грустью.

Её тут же перебил Максимум, и его рука пробежалась по струнам.