– Да вот он уж, дембель-то! Со дня на день!
Алексей еще раз улыбается, понимающе кивает и вновь укладывается на топчан, произнося:
– Поздравляю, пацаны! А мне еще год трубить…
Но однажды с Лешиной службой возникла большая проблема.
Дело в том, что по законам СССР военнослужащий-срочник не имел права получать никаких денег, кроме «карманных расходов». Ни за что и ни в коем случае, почему, кстати, во всех «Краснознаменных ансамблях» и служат (работают) только офицеры, по специальному приказу надевающие на себя форму с погонами рядовых.
А артистов, служащих в армии, нередко привлекали к различным «халтурам» и неплохо это все оплачивали! И хоть Леша и не закончил театрального вуза, но проходил именно по этой категории, и кому-то, как у нас водится, этот факт просто спать не давал!
Натаныч:
– Я, когда мы переходили в Ульяновскую филармонию, смог оформить и Мурашову официальный перевод. Юридически такая возможность была. Но деньги на руки – ни-ни! Решили, что будем оставлять на депозите до конца службы!
Мура:
– Я все понимал, но у меня ж ребенок маленький! И я упросил Натаныча, чтобы мне хоть 150 рублей выписали… А тут р-раз! И проверка! Кто-то кому-то настучал, и на всех солдат-артистов Ленобласти в политуправление телега пришла. Я со своими ста пятьюдесятью рублями – двенадцатый в списке, там люди в АПиПе по полторы тысячи получали, но не в сумме же дело, а в прецеденте! Все, грозит дисбат!
Ситуация была крайне тяжелой. Дело в том, что Мурашова «пасли» уже давно. Был даже случай, что в СКК имени Ленина на афишный концерт «Секрета» из Военной комендатуры прислали патрульный наряд, чтобы «забрать рядового Мурашова»…
Я представляю себе, что было бы, если бы эти придурки прямо зашли на сцену и попытались увести! Слава Богу, обошлось. Этих патрульных в СКК просто… не пустила милиция! Ну, прямо – «мушкетеры Короля и гвардейцы Кардинала»!
Атут все было очень серьезно, ибо нет ничего страшнее в России, чем «попасть под кампанию».
Конечно, в подобных ситуациях своими силами справиться нельзя, нужно подключать «тяжелую артиллерию». В распоряжении «Секрета» тогда были именитые коллеги – Боярский, Розенбаум и Леонтьев, но их калибра тоже могло не хватить. И снова фантастическое везение: именно в этот раз, перепуганный речевой активностью Натаныча, который ну о-очень хотел быть конферансье при «Секрете», для ведения концерта в Ленинграде Конторов пригласил из Москвы оружие немеряной убойной силы: Юрия Николаева из «Утренней почты».
Сами понимаете, что при упоминании этого имени все другие варианты отпали сами собой.
Юрий Николаев:
– Ну, старик, детали я помню плохо, тридцать лет прошло, как-никак. Помню только, что Вова Конторов меня пригласил в Ленинград просто денег заработать, а когда я приехал, мне рассказали, что у одного из артистов возникли большие проблемы. Ну, я и поехал их решать!
Но сценку он там, в политуправлении, разыграл даже не гоголевскую, а гомеровскую!
По рассказам очевидцев, пока Мура сидел в грузовике, ожидая отправки на гарнизонную гауптвахту, все выглядело так.
«Гнев, о, Богиня, воспой…»
Явление первое, оно же и последнее