Это не лирика

Ekaterina Husser Это не лирика

Это не лирика

Как мрачен стих,

Тяжёл, угрюм,

Но только в нём есть вдохновенье.

Как тонок штрих,

Что глушит шум

И дарит мне каплю сомненья.

Как средь своих

Чужим хожу,

Так и рождаю час прозренья.

Это не лирика,

Мой друг.

Это судьбы прикосновенья…

Как ты любил

Как ты любил!

Озябшие дрожали руки,

Дыханьем, согреваясь в октябре,

И отражаясь в мутном янтаре

На капли распадались звуки.

Как ты любил!

И оттого твои лобзались муки

В душевном черном серебре,

А снег лежал уж на дворе,

Напоминая о больной разлуке.

Как ты любил!

В неверном полукруге

Заблудший в этой дикой синеве

И утонувший в жадном торжестве.

Ты помнил только о недуге,

Который никогда и не любил!

Сероглазое счастье

Большие серые глаза…

В них грех не потонуть с закатом,

Они, лишь глубиной грозя,

Алмазом манят грубоватым.

Часами в них могу глядеть,

Тонуть, всплывать и ухмыляться.

Я долго буду сожалеть,

Если придётся нам расстаться.

Я помню жизнь. Судьба твоя.

Но, мать всегда целует время.

Сегодня мы с тобой семья,

А завтра ты покинешь племя.

Невеста

Замри на месте,

Вот в невестах

Глядишь, останешься в глуши.

С противным вкусом черемши

Судьбинушка тебе досталась.

Зачем с любовью ты игралась?

Теперь за счастьем поспеши!

Как много чести

Неуместной,

Что губит сей порыв души

С которым радостно в пути,

Всю жизнь бы с ним ты любовалась,

Вовеки с милым не рассталась,

Смотри, девица, не сглупи…

Головокружение

Шла кругом голова

И облака мелькали,

Но не от баловства

Мы от земли взлетали.

Хмельного естества,

Так жадно вдоволь брали,

Притронувшись едва

К задумчивой печали.

Каёмкой кружева

Морозные сплетали

Тебя, обожествя

Ветра всё целовали.

Так, небо не гневя

Легонько задевали

И лишние слова

С рассветом исчезали.

Петербург

Исподлобья октября

Тучи тягостно бродили

И я по Питеру брела.

Вон гаргульи загрустили

Сверху на меня смотря,

Будто душу обнажили.

Робко, даже втихаря,

Взгляд свой к небу устремили.

Тусклый блеск от фонаря

Улицы сто лет хранили,

Под крылом у октября

Любим так, как не любили.

***

Так больно бил. Горошинами по стеклу,

Хлестал по сердцу ливнями упрямо,

Как-будто одурманенный и пьяный

Дождь одинокий рухнул о скалу

Всей силой, что ещё осталась.

Она терпела гордо, не сдавалась,

Старалась. Боже, как она старалась

Беречь без лика злую суету.

В застывший взгляд её смотрю.

Нет, не глаза. Их больше не встречалось,

За ними только воля колебалась,

Что шла заворожено к алтарю.

Виню. Попутным ветром я кляну

Исчадие обездоленной эпохи!

Настанет час, и ты замрёшь на вздохе,

Отправишься к замученному сну.

Не вспоминай меня

Не вспоминай меня, когда

Позолотит тревожно солнце

Твоё лицо через оконце

В которое смотрел тогда.

Не стоит памяти свеча,

Она, однажды, догорела.

Нет, не печально. Даже смело

С угрюмым треском и рыча.

Не нужно проклинать себя,

Ветра, дожди и ураганы.

Всё верно. Ставили капканы.

Но, разве только в них вина?

Как звонко бьётся тишина -

Так впалая гноится рана,

А ты её не лечишь. Странно.

И всё ж не вспоминай меня.

Вдовцу

Уже давно уныло шкаф

Дверьми скрипел печаль набрав,

Болтался одиноко шарф,

Да спущенный пальто рукав,

Но ты домой не приходила.

О, как тепло, любя хранила…

И рана в сердце ныла, ныла…

Порою, шорохом дразнила

Собака, у крыльца скуля

Тревожила она вдовца

На коем не было лица.

Но, кто ж теперь его — глупца

Как прежде, томно приголубит…

Посвящается

Держала тельце на руках,

А над главой свисало небо,

Что в саван сатаной одето,

Вселяло в твоё сердце страх.

В любых сознаешься грехах,

Когда дитя на смертном камне,

Его десятый месяц крайний

И не уймут ту боль в церквах.

Недолго матерью слыла,

Тебя и здесь жизнь надорвала,

Как — будто прошлого ей мало

Пути, что ноги сбив, прошла.

С разбега бьётся тишина,

Внутри стянув тоску с упрёком

И бьёт сознание всё током,

Но закрываются глаза…

2017 г

Звонарь

Зачем звонарь звонишь мне в душу

Поутру?

Зачем ты бередишь опустошенный купол

На ветру?

Ведь он не пробуждает в сердце проходящего

Ни грамм:

Ни веры, ни надежды, ни любви

Напополам.

Такая безнадежная и нервная игра

Втроём:

Ты, колокол, и я забредший в чужой

Дом,

Не по пути с тобой мне христианский поводырь

Идти,

Поэтому звонарь мне в душу больше

Не звони…

2011 г

К истории «Про людей и про уродов»

Когда летней южной прохладою

Или зимним скупым вечерком,

То ль собака щенка прячет лапою,

То ль для кошки закрыт тёплый дом.

На грязи след останется маленький,

А из глаз упадет в снег звезда,

Бездыханная же на завалинке

И измученная ты душа.

Вне закона и здесь ведь рождённая,

Обретая жестокую боль,

Вся сквозь преданность ты обреченная

Проиграла щенячью роль…

2012 г

Сирота

У меня так и не было дома:

Ни тепла, ни уюта обычного,

Любовь матери мне незнакома

И отцовское слово привычное.

Не готовили мне завтраки,

Я не помню сна мелодичного,

Нет, не знал ласки рук бабушки

И всегда был душой обезличенной.

Не прознаете жил ли взаправду я

Или кто-то попросту выдумал.

Есть ли смысл тогда у сия стиха?

Для себя я б его не выискивал.

Седьмое марта

Седьмое марта. Гиблый вторник.

Мне в двери постучал покойник

Задорно, весело шепча