Это было жаркое, жаркое лето

Видишь, опять же! Стоило только тебе на него посмотреть, как он мгновенно обмяк и даже залепетал что-то невнятное в свое оправдание. Не сказать — только посмотреть! И весь его боевой пыл сразу сошел на нет. Он ведь даже просил у тебя прощения за свое гнусное поведение! Ведь так было, правда? — Ольга кивнула. — Вот видишь! — Вика с недоумением пожала плечами. — Я не помню, когда он вообще у кого-то поросил прощения! Хотя бы разок! А тут вдруг… причем, не у меня, а именно у тебя! Ты вообще, на всех можешь влиять, стоит тебе только этого захотеть. Я давно это заметила. Даже на моего крутейшего и абсолютно неуправляемого муженька — знаменитого кулакамимахателя. Он и мне потом в номере чуть было не врезал, все бушевал, кричал, что я сама виновата, глазки тому англичанину строила… Я чудом вырвалась, прибежала в ваш номер, ты пришла его успокоить… — Вика весело засмеялась, — и уже через секунду он опять извинялся, целовал тебе ручки, чуть не вставал на колени… Опять просил прощения у тебя! Не у жены, которую чуть было не прибил, а у тебя! Только за то, что ты оказалась недовольна его поведением! Но ты не думай, я не обижаюсь. — Вика опять сжала Ольгину руку. — Просто пытаюсь понять… А тогда, помнишь? Опять приревновал к какому-то бизнесмену, что ли, да так мне врезал, что у меня губа лопнула. Я теперь, как в зеркало посмотрюсь, мне все кажется, что заметно, вроде даже шрам остался. А, Оля, посмотри?

— У тебя, Вика, очень прелестные губки, всем на зависть. Не выдумывай, — ласково проговорила Оля, мягко обнимая подругу за плечи. — Просто прелестные, — повторила она.

— Да, — капризно ответила та, — все равно мне не нравятся. Я бы хотела такие, как у тебя. Вот у тебя губки! Чуть припухлые, и какие-то такие… В общем, просто прелесть. Даже не знаю, как объяснить. Такие, загадочные, что ли? Представляю, как мужиков тянет их поцеловать.

— Ну что ты, глупенькая, — попыталась доказать ей Ольга, — ты очень красивая девушка и сама прекрасно об этом знаешь.

— Все равно, — не успокаивалась Вика, — такой как ты, мне никогда не стать. А почему? Вот смотри, — она посмотрела на подругу с некоторым вызовом, — у меня и ноги не хуже, вроде, чем у тебя, и такие же длинные, и такие же стройные.

И талия такая же тонкая, и вообще, вся фигурка отличная, а ты все равно, словно королева какая-то недосягаемая.

— Да нет же! — Ольга опять негромко рассмеялась. — Не придумывай, Вика! Самая обыкновенная я, правда. Самая обыкновенная женщина. Какая же я королева?

— Не обманывай, — задумчиво возразила Вика, — ты совсем не обыкновенная. Иногда я тебя даже немного побаиваюсь. Ты вся такая элегантная, аристократичная, с королевскими манерами, вроде бы холодная и недосягаемая, а потом вдруг сделаешь какой-нибудь особый жест, или засмеешься как-то так, по-особенному, или даже просто глянешь каким-то своим коронным взглядом, и сразу чувствуется, что на самом деле никакая ты не холодная, что наоборот, страсти в тебе так и кипят, у тебя какой-то огонь внутри, вот поэтому мужчины к тебе так и липнут… А вообще, — на полном серьезе заявила Вика, — я думаю, что ты какого-то королевского рода. Нет, не так…

Царской династии, так ведь, кажется, говорят? Ну, или какие еще там бывают, княжеские, да? Ты, наверное, княгиня какая-нибудь настоящая. Княгиня Ольга… — с тихой торжественностью в голосе попробовала на слух Вика и тут же, с присущей ей взбалмошностью, развернула тему разговора на сто восемьдесят градусов:

— Слушай, Оленька, а давай мы с тобой еще разок на ту самую улочку сходим? Помнишь, что от нашего отеля недалеко? Я там еще разок цепочку хочу посмотреть, ту самую, с бриллиантиком, может, уговорю Сережку своего купить. Сходим?

— Ну вот те раз! — Ольга улыбнулась. — Учу я тебя, учу… Сама ведь спрашивала, как это у меня все получается?

А меня слушать совсем не хочешь. Ну скажи мне, зачем тебе цепь такая толстенная? Ты что, рэкетир какой, чтобы себе на шею такое вешать? Вот насчет косметики ты уже молодец. — Она, чуть отодвинувшись, критически присмотрелась к Вике. — Ну, скажем, почти молодец, — поправилась Ольга. — А вот с цепью этой… Брось ты даже думать о ней.

— Жаль, — расстроилась Вика. — Такая красивая.

— Ты лучше вот что… — Оля склонилась к самому уху собеседницы, хотя их вряд ли кто-то мог услышать — столик, где сидели мужчины, находился на порядочном от них расстоянии. — Скажи ты Сергею, а, Вика? Сколько можно тянуть? Все равно ведь, скоро сам догадается.

— Не могу. Боюсь, — призналась та. — А вдруг ему не понравится? Мы с ним об этом никогда и не говорили даже. Боюсь я.

— А ты все равно скажи, — настойчиво повторила Оля. — Вот увидишь, обрадуется. И вообще, не дело такое от мужа скрывать.

— Смотри, Оля, садится. — Вика кивнула в сторону горизонта. — Ох, и красиво, правда?