Это было в царстве Чу в 3 веке до н.э. Книга 1. Наложница генерала, приносящего мир. Часть 3

В комнате стало темно и холодно.

И страшно.

В черной комнате тлел сквозь металлическую сетку один бесполезный уголек.

Потом он тоже потух.

Тепло быстро испарялось сквозь щели в досках.

Первыми замерзли ноги.

Потом замерзли плечи и спина.

Потом замерзли руки.

Бай Юй шевелила пальцами на ногах и дышала на ладони. Она считала, сколько ей еще придется так сидеть. Получилось, часов пять или шесть, до маоши* (卯時 5 часов утра). Твою мать!

Разные неприятные мысли лезли в голову. Тени шевелились в углах. Странные скрипы доносились из темноты. Грабли щерились, как голодные челюсти Таоте.*[118] Прутья торчали из метел и извивались, как щупальца.

Наверно, все-таки надо было взять с собой Сян Чжуана или хотя бы Цуо Су. Но она не могла встречаться ночью с мужчинами и прятаться с ними за ящиками!

А если старый хрен Фэн Цзы будет отбиваться? Вдруг он нападет на нее и зарежет?

Потом Бай Юй поняла, что в комнате кто-то есть.

Левая половина ее тела перестала мерзнуть. Кто-то бесшумно возник рядом с ней, как будто появился из ниоткуда. Она могла поклясться, что дверь не открывали!

— Бай Юй! — прозвучал над ней возмущенный низкий шепот.

Пять часов одной в холодной комнате сразу показались потерянным раем.

Тишина.

Может, решит, что я померещилась, и уйдет?

Как он меня увидел?

Я же прячусь!

Откуда он вообще взялся?!

— Сян Юй, — обреченно прошептала Бай Юй.

Молчание.

— Сян Юй, — повторила Бай Юй.

Молчание, полное презрения и нежелания с ней разговаривать.

(Бай Юй:) — … (неловко ерзает в темноте)

(Бай Юй:) — Сян Юй!

— Ты должна говорить "господин", — хмуро сказал Сян Юй, опускаясь в темноте на одно колено.

Хвала небу, генерал еще функционировал. Она боялась, он по гроб жизни ей больше ни слова не скажет.

Конечно, она не считала его своим настоящим господином и усадьба Сян не была ее настоящим домом, это было для нее просто временное пристанище, чтобы освоится в новом мире, и уже скоро ее здесь не будет, но все равно она переживала. В конце концов, Сян Юй был герой, которым она восхищалась с детства, живая история Китая. Было бы обидно попасть в древний Китай и разругаться с легендарным героем, так что он даже смотреть больше не хотел в ее сторону.

— Господин, как ты узнал, что это я? — спросила Бай Юй в темноте.

— Кто еще будет сидеть ночью в сарае с граблями? — злобно прошипел Сян Юй. — Так ты уважаешь своего господина!.. В усадьбе двести человек, почему кроме тебя никто не сидит в сарае?..

Слушая, как он ругается, странное умиротворение поднималось в душе Бай Юй. Как будто лодка, потерявшаяся в бурном океане, наконец, вернулась в родную гавань. Злобное рычание господина распугало все тени, которые клубились по углам, так что они содрогнулись, уползли и спрятались. Оно говорило, что в усадьбе Сян все в порядке. Оно смывало из памяти картины той страшной ночи — черный Сян Юй над догорающим Уи-уи и его равнодушная широкая спина, скрывающаяся в дверном проеме, пока кровь капает на пол.

(Сян Юй, скрежеща зубами:) — Я тебе сказал не выходить из дальнего двора!.. Р-р-р!

— Господин сказал не ходить в большой зал, — сказала Бай Юй, пытаясь незаметно засунуть замерзшую ступню ему под колено. — Господин сказал…

— Сиди тихо! — прорычал Сян Юй, нарочно прижав колено к полу, чтобы под него ничего нельзя было подсунуть.

— Все, все, все, я молчу, — торопливо забормотала Бай Юй.

Она была очень рада, что Сян Юй ее не выгнал.

К тому же, Сян Юй рядом — это даже лучше, чем Сян Чжуан! Если он своими глазами увидит, как сволочь Фэн Цзы меняет крыс, все дело сразу решится в пользу Бай Юй, и Ми-фужэнь, наконец, переселят в другие покои.

И потом, сидеть ночью в темном сарае, полном издыхающих крыс, вдвоем с Сян Юем было намного приятнее, чем одной, хотя он и испускал желание убить ее на месте.

Страшный сарай сразу стал нестрашным.

Но все равно в нем было очень холодно.

Бай Юй пробирала дрожь.

Правый бок у нее окончательно заморозился, левый бок был не такой замерзший, потому что с той стороны был Сян Юй.

Почему она до сих пор не замечала, какая у Сян Юя привлекательная температура тела?

Бай Юй немного подвинулась влево.

Сян Юй молча отодвинулся.

Ты что делаешь?!

Ты вон какой большой и теплый, а я сейчас окочурюсь от холода!

Ты господин или ты не господин?!

Что ты, как неродной?!

Прошло минут пятнадцать — и Бай Юй готова была признать Сян Юя настоящим господином и служить ему до гроба, лишь бы разрешил погреться об него!

Еще через пятнадцать минут она готова была признать его царем небесным, Властелином Востока, Матерью Запада и кем угодно!

— Господин, я замерзла, — прошептала она.

Один раз на маршруте в Тянь-Шане их группа была отрезана от лагеря, потому что на тропу обрушилась снежная лавина. Никто не пострадал, но за три часа, пока завал расчищали, они все изрядно замерзли в своих легких свитерах и флисах, рассчитанных на короткую активную прогулку. У нее до сих пор теплело на душе, когда она вспоминала, как по белому снегу к ним бегут люди с одеялами и термосами.

Чужие люди торопились их согреть!

Неужели ты, мой господин, не сойдешь ко мне с облаков?!

И бросишь меня умирать от холода?!