Это было в Коканде

- Часто я думал заявить куда следует об этом звонке… - рассказывал дальше Гасанов. - Но… чем я мог подтвердить э т о т з в о н о к? Ведь только для меня, для человека, который вгрызся в это дело, этот звонок прозвучал неспроста. Для того чтобы понять этот звонок, нужно понять все детали беш-арыкской обстановки. Но ведь дело было потеряно… Да, потеряно. Подчеркиваю. Потеряно через месяц после моего ухода из уголовного розыска! - кричал Гасанов. - Сперва затушено, а потом потеряно прокуратурой. Как вы думаете, спроста это было сделано? Таким образом, все концы были брошены в воду. А это был материал нескольких месяцев следствия. Что делать? Кто бы мог снова поднять это дело? Кто бы осмелился обвинять Карима? Да если бы даже нашелся такой храбрец и доказал бы даже, Карим всегда имел возможность сослаться на что угодно, хотя бы на особую обстановку двадцать четвертого года. Причины всегда найдутся. Но кто, кроме меня, мог бы говорить об этом звонке? Никто. А кто такой Гасанов? Никто… Вы понимаете, как просто меня смахнули бы со счетов?

Юсуп с удивлением слушал его книжную, литературную речь. Она была пронизана личной обидой, и это оттолкнуло Юсупа. Гасанов, ничего не замечая, продолжал рассказывать о себе:

- После того крушения я перепробовал ряд профессий и в конце концов остановился на журналистике. Семь лет я работаю разъездным корреспондентом! Каково! - восклицал он. - Семь лет я разоблачаю мелких негодяев. Надоело. Я маленький человек! У маленьких людей, как правило, большое терпение! Но у маленьких людей бывают и большие желания.

Юсуп, собственно, не понимал: чего хочет Гасанов? Кого он обвиняет Хамдама или Карима? Заинтересован ли он в том, чтобы помочь следствию, или это просто месть Кариму? «А не фантазия ли это?.. Этот звонок Карима? Может быть, этот странный человек просто наплел чего-нибудь, нафантазировал, питался базарными слухами, и поэтому дело прекратили… думал Юсуп. - Это, конечно, задело его, он оскорбился, сочинил целую историю».

Юсупу не хотелось обижать Гасанова, и поэтому он сказал:

- Все очень интересно!.. Очень! Все это относится к прошлому… Но это материал, несомненно! Может быть, это будет полезно для следствия.

- Да, да… да, - бормотал Гасанов, внимательно слушая Юсупа.

- Не знаю… Я лично не так думаю о деле в Беш-Арыке… - сказал Юсуп. - Но… Черт знает, может быть, тогда действительно Хамдам стрелял в Абита…

- И в вас! В вас! - воскликнул Гасанов.

- Ну, и в меня… Возможно! - согласился Юсуп с улыбкой.

- Не сам! Очевидно, подручные стреляли! - опять крикнул Гасанов.

- Ну да. Возможно. Может быть, это нужно следствию… Знаете, в следствии часто мелочь годится, неожиданно заиграет! Не для этого, так для другого.

- Именно! Именно! - снова воскликнул Гасанов. - Именно, неожиданно заиграет…

- Я советую вам написать в ГПУ. Черт его знает, вдруг это действительно окажется нужным. Нельзя молчать.

- Правильно, правильно… - с удовлетворением проговорил Гасанов.

Он задумался, обтер горстью небритый, заросший седой щетиной подбородок, потом блеснул глазами и, точно недоумевая, спросил Юсупа:

- Ну, а как же быть с Каримом? Ведь я же должен буду написать про этот звонок? Иначе чем я объясню прекращение дела?

- Ну, конечно, напишите. А что тут скрывать?

- А это ничего?

- Вы что - боитесь? - улыбаясь, проговорил Юсуп. - Ну, так знаете что… Хотите, я вам скажу? Хамдам был арестован по инициативе Карима… Да, да! - сказал он, заметив удивленный взгляд Гасанова. - По личной инициативе Карима… Карим при мне звонил и настаивал на его аресте! Тоже звонок. Видите? Звонки бывают разные.

- Значит, вы думаете, что тогда, в двадцать четвертом году, была действительно такая обстановка, что нельзя было трогать Хамдама? - спросил Гасанов.

- Ну, я не знаю, что было тогда, - сказал Юсуп. - Но я не вижу надобности скрывать все это от следствия теперь.

- Да, да… Пожалуй, пожалуй… - опять пробормотал Гасанов, думая о чем-то своем, потом протянул руку Юсупу и поблагодарил его.

- Вы правы! Я так и сделаю… Прямо в Ташкент напишу! - заявил он. Хорошо, что вы зашли, а то я сомневался. У меня тут приятель в дивизионе… У Лихолетова служит. Он мне сообщил, что вы гостите у товарища Лихолетова. К сожалению, поздно сообщил… - Гасанов вздохнул, поглядел на книжные полки и усмехнулся. - Да, вот так и живу!..

На старой башне у реки
Дух рыцаря стоит…

продекламировал он. - Дух рыцаря… - повторил Гасанов и поднял палец, как будто о чем-то спрашивая Юсупа или подсказывая ему что-то. Все это было так туманно, что Юсуп ничего не понял, он только улыбнулся и крепко пожал ему руку.

На этом они и расстались. «Странный человек…» - еще раз подумал Юсуп. Размашистые жесты Гасанова, его болтливость, искусственная экзальтация поразили Юсупа. Он никогда не общался с такими людьми. Словом, оба они как будто разочаровались друг в друге.