Это было на рассвете

Генералу представились комбриг, начальник политотдела, командиры танковых батальонов. Останавливая гвардейцев, он спрашивал, как прошел ночной бой, хватило ли боеприпасов, когда обедали…

— А у тебя кто оторвал ушко танкошлема? — не без улыбки спросил генерал у старшего сержанта Малинина.

— Фриц, товарищ генерал.

— Стало быть, забрались в танк?

— Никак нет — около танка.

— Товарищ генерал, ночью отказал спаренный с пушкой пулемет. Старший сержант устранял неисправность, — доложил комроты Пугач.

— Ухо-то цело?

— Царапины, товарищ генерал.

— А ты «отблагодарил» за такое?

— Ухлопал пятерых, товарищ генерал, — доложил тот же комроты.

— Из какой области?

— Из Марийской АССР.

— Молодец. Не вздумай отдавать дешевле и второе ушко, — вызывая всеобщий смех, заключил генерал.

Вместе с заместителем командующего приехали начальник инженерной службы фронта генерал-полковник Герой Советского Союза А. Ф. Хренов и командующий артиллерией генерал-полковник Г. Е. Дегтярев. Генерал-полковник Хренов разговаривал с бригадным инженером Громыко. Он уточнял, какие трудности были во время преодоления танками разного рода препятствий и т. д. А генерал-полковник Дегтярев интересовался, как «боги войны» обеспечивали бой.

— Товарищ Юренков, как будем преодолевать фьорды? — генерал Фролов повернул голову в сторону комбрига. Тот не успел ответить, как совсем рядом громко зазвучала протяжная песня:

Соловей, соловей-пташечка,
Канареечка жалобно поет…

— Никак, отмечают освобождение Петсамо? — возмутился генерал.

— Товарищ генерал, разрешите разобраться, — обратился Панов.

— Нет. А ну, обегайте, уточните, что за весельчаки появились, — приказал генерал одному из связных. Вскоре связной доложил:

— Товарищ генерал, танкисты еле стоят на ногах…

Замкомандующего посмотрел на комбрига, а тот уставился на комбатов. Потом распорядился:

— Степан Алексеевич, проверьте лично, в чем дело.

Через несколько минут командир батальона доложил, что танк парторга роты младшего лейтенанта Ф. А. Кичигина, увлекшегося боем, еще в ночной мгле на изгибе реки Петсамо-йоки завяз в болоте. Впереди — река. Отбуксировать его назад было невозможно: мешал большой камень. Прежде чем вытащили, танкисты с автоматчиками шесть часов беспрерывно трудились. Им, уставшим и промокшим, чтобы согреться, выдали по чарке.

— Дайте возможность им отдохнуть. Готовьтесь двигаться на Киркенес, — приказал генерал Фролов, и все уехали.

Бригада сосредоточилась в карликовом заполярном лесу, в трех километрах юго-западнее Петсамо, чтобы подготовиться к следующим баям: Советское Заполярье не было полностью освобождено от немецко-фашистских захватчиков.

В середине следующего дня состоялся митинг, на котором был зачитан приказ Верховного Главнокомандующего по случаю освобождения города Петсамо. Тогда гвардейцы поклялись изгнать фашистов с нашей территории. Начальник политотдела Жибрик, выступая на митинге, сказал:

— Не исключена возможность, что нам придется воевать на территории Норвегии. Мы являемся частью великой армии страны Советов, армии-освободительницы. Поэтому мы, гвардейцы, должны показать образцы примерного поведения и дружественного отношения к местному населению. Попавшим в беду жителям — оказывать помощь.

Подразделения стрелковой дивизии продолжали преследовать отступающего противника.

— Вместе с пехотой надо послать и наших разведчиков с рацией, — приказал комбриг Юренков начальнику штаба. — Им придется следовать по горам и сопкам, поэтому надо подобрать физически выносливых разведчиков и радистов, — предупредил он.

— Товарищ полковник, наши разведчики все физически выносливые, а из связистов возьмем расчет «снайпера эфира», — доложил начальник разведки Урсов.

— Кубанского казака?

— Так точно!

— Кто возглавит?

— Сам, товарищ полковник.

— Согласен, действуйте.

Наши разведчики были достаточно опытными. Особенно отличались старшины Голосовский и Карповский. Из батальонных радиостанций лучше всех мог развернуть работу в полевых условиях батальон автоматчиков бригады.

— Радиостанция готова для работы в любых условиях боя, — доложил начальник связи батальона автоматчиков Алексей Малахов начальнику связи бригады Гладышеву.

Тут же стоял расчет: начальник радиостанции — невысокого роста, стройный кубанский казак, старший сержант Василий Шабалин. Он еще до войны имел звание радиста второго класса. Боевые друзья за знание радиосвязи, храбрость и находчивость прозвали его «снайпером эфира». Опытными и беспредельно смелыми связистами были сержанты Леонид Тараканов и Серафим Маринин.

Группа в количестве 14 разведчиков двинулась в направлении гор.

— Задача, — сказал майор Урсов, — двинуться вперед по правому флангу, выбрать наблюдательный пункт, установить связь с командным пунктом бригады, нашей пехотой и докладывать обстановку.