Это было на рассвете

Действительно, гитлеровец, пробежав не более двухсот метров, прыгнул под елку и стал закапываться в снег. Майор подошел к нему. Это был дрожащий с перепугу юнец. «Жалко тебя, молодого дурака», — подумал он и улыбнулся. На лице юнца выступили красные пятна. Генерал Шнейдер, хорошо владея немецким языком, пленного допросил сам. Тот рассказал, что в деревне Остров имеется пехота без артиллерии, а что в Теребони — он не знает. Пленный еще сказал, что их командование полагало, что русские пойдут на Остров, а не на Теребони.

Вождение танка в лесисто-болотистой местности было сопряжено с большими трудностями. Требовалось немало энергии от механиков-водителей, которым приходилось подолгу сидеть за рычагами управления. Поэтому они сильно уставали. Когда колонна останавливалась, многие из них не могли от усталости подняться со своих мест и без посторонней помощи выйти из танка. Времени для отдыха не было. На фоне снега видимость и в лесу даже ночью была неплохая.

— Мороз-то начинает пробирать, — шепнул один из сидящих на левом борту танка автоматчик.

— Начал крепчать еще с вечера, — чиркнув спичкой и прикурив, проговорил другой.

— Кого это пробирает мороз? А ну, слезайте живо, пошагайте за танком и согреетесь, — послышался голос с другой стороны танка. Все обернулись и увидели подполковника Жибрика.

— А вы почему курите? Известно вам, что пробираемся во вражеский тыл?

— Изве-е-стно! — пробасил кто-то.

— Коль так, то надо соблюдать светомаскировку! — потребовал начальник политотдела.

— Товарищи, я же вас предупреждал не курить. Если невтерпеж, то можно в руку, — заметил высунувшийся из башни старший лейтенант Загоруйко.

— Верно говорит ваш командир роты, — согласился Жибрик. Потом он заглянул в люк механика-водителя.

— Сергеев, ты почему за рычагами? Где Селезнев? Ранен? — спросил он.

— Решил дать ему возможность отдохнуть, — доложил зампотех роты.

— Решение разумное. Это надо практиковать и в других подразделениях, — сказал Жибрик и пошел дальше.

Теперь, чтобы дать возможность водителям отдохнуть, начальник политотдела приказал подменять их другими расчетами экипажа, танковыми техниками. В помощь механикам-водителям брали одного из автоматчиков, который наблюдал за противником, следил за маршрутом, предупреждал о всех замеченных опасных участках — крутых поворотах, ухабах, пнях.

Танковые моторы часто перегревались и работали на предельном режиме. Танки Т-70 часто застревали в болоте. Поэтому скорость движения, особенно ночью, была небольшая.

— Зампотеха Сергеева к комбату, — передал прибежавший автоматчик.

Сергеев, передав рычага управления Селезневу, побежал в голову колонны.

— Эх, ситуация! Час от часу не легче, — проговорил комбат простуженным голосом, увидев прибежавшего зампотеха роты.

Танк лейтенанта Романюты, проломив лед, уткнулся передней частью в дно безымянной речушки. В открытый люк механика-водителя хлынула вода. Туда же поплыл и кусок льдины, но застрял. Захлебнувшегося водой и прижатого льдом Шевченко экипаж спасал через люк башни.

— Придется вытащить танк буксиром, — сказал Платицын.

— Товарищ майор, разрешите, попытаюсь без буксира. Мотор работает, лишь включить скорость и газануть, — обратился Сергеев.

— Попробуй, только разденься, а то сушить-то негде, — согласился комбат.

— Понятно, товарищ майор.

Алексей Сергеев, в совершенстве владевший танковой техникой (его называли «броневым доктором»), был беспредельно храбрым и находчивым специалистом. Вот и на этот раз он быстро разделся до нижнего белья, забрался в танк и, находясь по шею в ледяной воде, сумел включить скорость. Машина сама выбралась на берег.

К десяти вечера подразделения бригады скрытно подошли к реке Луга. На противоположной стороне — населенный пункт Теребони.

Комбриг подъехал к головному танку, посмотрел на часы, потом — на карту. Затем спросил у начальника штаба Юренкова:

— Разведчики давно ушли?

— Вот-вот должны вернуться, — доложил Юренков.

— Ничего, подождем (рядом с ним стояли подполковник Жибрик и комбаты). Как раз подойдут легкие танки Цешковского, — сказал комбриг. — Ударить по противнику, не зная ни его силы, ни состояния моста через реку, опасно.

Через полчаса возвратились разведчики и доложили, что, по показанию партизана, в деревне располагается небольшой гарнизон во главе с полковником — для охраны моста и дороги от партизан. Вечером остановился неприятельский обоз с боеприпасами, продовольствием и награбленным имуществом. На мосту часового нет.

— В некоторых избах пищат губные гармошки, орут песни, должно, гуляют, — добавил разведчик Николай Хмелев.

— А может быть, мост вообще не охраняется? — заметил генерал. — Что скажут инженерные разведчики? — обратился он к саперам.

— Мост деревянный. Потому пропускать по нему средние танки рискованно, — доложил один из них.

Комбриг засомневался.

— Товарищ Платицын, проверьте сами. Возьмите Мельникова, он, кажется, хорошо разбирается в плотницких делах.

— Так точно, работал, — отозвался тот.

— Может, удастся проскочить? Ведь наш рейд в тыл врага тоже связан с риском, — улыбнулся генерал.