Читаем Это были мы (СИ) полностью

Фенрис кивнул и отправился в комнату.

Из-за открытого настежь окна в ней было весьма прохладно. Белая краска на стенах местами потрескалась и скололась, на потолке красовались желтоватые разводы, свидетельствующие о недавно протекшей крыше. Весенние дожди набирали обороты, и Себастьян давно намеревался вызвать ремонтника.

Парень обвел помещение взглядом. Метров семь с небольшим: белые стены, старый, выкрашенный в тот же цвет скрипучий паркет, неразложенный диван прямо в центре. В углу небольшой комод, заполненный одеждой, которую ему одолжил Себастьян.

Ничего своего. Из личных вещей у Фенриса были только джинсы и толстовка, в которых он бежал в тот злополучный день…

Парень лег на кровать, не раздеваясь, и уставился в потолок.

Сегодня не хотелось вспоминать. Впервые за всё это время.

Эта девушка из парка странным образом заполнила все его мысли. Парень видел перед собой только её сосредоточенное и внимательное лицо.

И почему они не могли поговорить нормально? Он ведь знал, как это делается!

Ты не можешь быть нормальным. Выродок. Ничтожество. Паршивая скотина, на тебя смотреть противно, еще хуже, чем на твою мамашу.

Фенрис крепко зажмурился, отгоняя от себя собственный голос.

В коридоре мягко притворилась входная дверь: сосед ушел в семинарию.

«А кем ты работаешь?» - голос Мариан Хоук разорвал утреннюю тишину.

Проклятье! Что ему нужно было ответить?

Фенрис подумал о словах, сказанных Себастьяном…

Полгода назад, ученик духовной семинарии нашел его сидящим на ступенях католического храма. Он давно ничего не ел, и понятия не имел, куда пойти. В кармане джинс с момента побега лежало около восьмидесяти долларов. Добраться на автобусе из Торонто до Нью-Йорка стоило ему семьдесят три. Остальное пришлось потратить на воду и на то, чтобы принять душ на заправке. Видок у него был, мягко говоря, жуткий. Но Себастьян не испугался, вместо этого он уселся на ступени рядом, и они обо всём поговорили.

С тех пор Фенрис жил здесь почти как домашнее животное.

Словно в напоминание об этом дверь в комнату приоткрылась, и сквозь щель осторожно просунулась голова двухцветной кошки. Себастьян получил её от предыдущих жильцов и не стал сдавать в приют, решив, что они прекрасно сладят.

Животное повело носом и подергало усами. Заметив, что Фенрис лежит в кровати, она тут же прыгнула на бортик и устроилась сверху, внимательно разглядывая парня.

- Как ты можешь ничего не делать целыми днями? - спросил он её.

Кошка ничего не ответила и принялась сосредоточенно вылизывать свою лапку.

Фенрис поднялся с дивана и взял с комода маленький плеер. Себастьян подарил его, когда узнал, что ему нравится музыка. С тех пор парень иногда пользовался ноутбуком, чтобы скачать что-нибудь из большой музыкальной коллекции соседа. Он вставил наушники и нажал на кнопку воспроизведения. Музыка захватила его, словно в водоворот.

Он подошел к распахнутому окну. Из него можно было увидеть часть жилых кварталов и маленький хвостик набережной, заканчивающейся под мостом. За ним начинались пригороды для более состоятельных жителей.

Фенрис снова подумал о той любопытной журналистке. Интересно, она так и осталась сидеть на скамейке, ошарашенная его поведением?

А было ли что-нибудь, что он мог бы рассказать ей, не стесняясь быть осмеянным?

Парень перевел взгляд на свои руки и стиснул зубы. Он ненавидел смотреться в зеркала и ходить без одежды, которая не закрывала бы большую часть тела. Отражения напоминали ему о прошлом, а Фенрис не хотел жить им. Но как быть дальше, он также не имел ни малейшего понятия.

Разве он сможет когда-нибудь понять других людей? А эти люди смогут понять его?

В груди вдруг зародилось странное, почти отчаянное чувство. Ему отчего-то показалось, что она смогла бы понять. Если бы он только нашел в себе силы рассказать об этом. Она бы смогла.

В подтверждение его мыслей кошка позади вдруг потянулась и мяукнула так, что он услышал это даже сквозь наушники.

Комментарий к Глава 2

https://soundcloud.com/aaronstatic/ghosts-aaron-static-fort-road то, что играло в плеере.

========== Глава 3 ==========

Она проснулась от глухого стука. Пока приходила в себя, ожесточенно протирая глаза, поняла, что с таким странным звуком хлопнула входная дверь.

Спустя некоторое время в комнату ворвалась Изабелла.

- Какой же он был лапочка! - затянула она, падая в кровать к Мариан.

Хоук никак не могла отойти ото сна: происходящее в реальности мало её впечатляло. Слова подруги доносились до неё словно издалека.

- Ну что ты как бука? - смуглая красотка придвинулась ближе и убрала спутанные волосы с её лба. - Просыпайся! Посмотри, какое там солнышко! Новый день! Суббота! Самое время пройтись по магазинам!

- Что он с тобой делал? - ворчливо спросила Мариан, зарываясь от неё в одеяла.

- Он поднял меня в небеса, а потом катал на пушистых облачках!

- А когда ты орала, как дикая, это вы ели сахарную вату? - съехидничав, спросила Хоук.

Изабелла хмыкнула и снова принялась тормошить подругу.

- Пришла бы чуть позже, мы бы уже спали!

- Прости, не получилось, - буркнула Мариан в ответ.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 шедевров русской лирики
100 шедевров русской лирики

«100 шедевров русской лирики» – это уникальный сборник, в котором представлены сто лучших стихотворений замечательных русских поэтов, объединенных вечной темой любви.Тут находятся знаменитые, а также талантливые, но малоизвестные образцы творчества Цветаевой, Блока, Гумилева, Брюсова, Волошина, Мережковского, Есенина, Некрасова, Лермонтова, Тютчева, Надсона, Пушкина и других выдающихся мастеров слова.Книга поможет читателю признаться в своих чувствах, воскресить в памяти былые светлые минуты, лицезреть многогранность переживаний человеческого сердца, понять разницу между женским и мужским восприятием любви, подарит вдохновение для написания собственных лирических творений.Сборник предназначен для влюбленных и романтиков всех возрастов.

Александр Александрович Блок , Александр Сергеевич Пушкин , Василий Андреевич Жуковский , Константин Константинович Случевский , Семен Яковлевич Надсон

Поэзия / Лирика / Стихи и поэзия
100 жемчужин европейской лирики
100 жемчужин европейской лирики

«100 жемчужин европейской лирики» – это уникальная книга. Она включает в себя сто поэтических шедевров, посвященных неувядающей теме любви.Все стихотворения, представленные в книге, родились из-под пера гениальных европейских поэтов, творивших с середины XIII до начала XX века. Читатель познакомится с бессмертной лирикой Данте, Петрарки и Микеланджело, величавыми строками Шекспира и Шиллера, нежными и трогательными миниатюрами Гейне, мрачноватыми творениями Байрона и искрящимися радостью сонетами Мицкевича, малоизвестными изящными стихотворениями Андерсена и множеством других замечательных произведений в переводе классиков русской словесности.Книга порадует ценителей прекрасного и поможет читателям, желающим признаться в любви, обрести решимость, силу и вдохновение для этого непростого шага.

авторов Коллектив , Антология

Поэзия / Лирика / Стихи и поэзия
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Роберт Рождественский заявил о себе громко, со всей искренностью обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам, в шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы. Поэт «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Аннинского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание. В сердцах людей память о Р. Рождественском навсегда будет связана с его пронзительными по чистоте и высоте чувства стихами о любви, но были и «Реквием», и лирика, и пронзительные последние стихи, и, конечно, песни – они звучали по радио, их пела вся страна, они становились лейтмотивом наших любимых картин. В книге наиболее полно представлены стихотворения, песни, поэмы любимого многими поэта.

Роберт Иванович Рождественский , Роберт Рождественский

Поэзия / Лирика / Песенная поэзия / Стихи и поэзия