Этикет следствия

Виктор, не особо торопясь, шел мимо базарчика в управу. До совещания у шефа еще полчаса — ничего полезного начинать не стоит, но и спешить некуда. Он скользнул взглядом по выставке плетеных соломенных фигурок, по деревянной стойке с портретами… И остановился, изумленно приподняв бровь.

Вполоборота к нему на складном стульчике сидела Анна Мальцева. Перед ней стоял мольберт, за которым чуть ли не приплясывал смутно знакомый персонаж.

— Сударыня? — чуть иронично поклонился Виктор. — Решили себя увековечить?

Анна обернулась было к нему, но художник взвыл, и магичка замерла в прежней позе.

— Коллега, — сказала она, почти не разжимая губ, — мне стоило бы придумать остроумный ответ, но как-то не клеится. Так что — либо не мешайся, либо иди, куда шел.

— Извини, — примирительно ответил Виктор.

— Господин следователь? — художник шагнул к Виктору из-за мольберта, радостно взмахнув руками. Чуть не ткнул в следователя карандашом, засмущался и отскочил назад.

Виктор наконец-то узнал его. Тот самый неудачник-поджигатель, которого он давно (всего-то месяц назад!) так удачно сплавил инквизиторам. Еще до того, как…

Неважно. Дело закрыто.

— Сбежали от Тайного приказа? — с усмешкой спросил Виктор у художника.

— Что вы! Ни в коем случае! Выпустили меня, под подписку, я ведь со следствием сотрудничал, а от пожара никто не пострадал… Вот только нужно возмещать ущерб, а у меня… Но я совершенно не о том хотел вам сказать!

Художник зашелестел листами в большой папке и через несколько секунд протянул Виктору плотный лист с рисунком.

— Вот! Пока я у инквизиторов в камере сидел… Они добрые, разрешили карандаш и бумагу взять… Я не знаю, почему именно так, но по-другому не выходило… Меня как заело на вашем портрете… извините, если что не так…

Виктор уже не слушал сбивчивые объяснения художника. Он смотрел на портрет.

На рыцаря в полном доспехе, стоящего на клетке шахматного поля. Забрало поднято, рыцарь смотрит вперед, но кажется — не на фигуры противника, а на игрока за доской. И во взгляде точно не готовность служить… Скорее — своя игра, где игрок рискует стать фигурой.

Обнаженный меч в руке рыцаря чуть отведен в сторону, это явно начало движения, но каким оно будет? Салют? Атака? Не угадать…

— А ты тут как живой, — услышал Виктор из-за плеча. Магичка опять подкралась незаметно, как знаменитый северный лис, — даже живее, чем на самом деле.

— Да уж, — хмыкнул Виктор, — куда живее-то…

Он шагнул вперед, аккуратно отодвинул художника и посмотрел на рисунок на мольберте.

Дама, смотрящая на него с портрета, казалась намного старше Анны. Усталый взгляд, почти незаметно согнутая спина, будто на нее давит огромная тяжесть. Руки, сложенные на коленях… А еще дама на рисунке была крепостью. Тюрьмой для чего-то невыносимо жуткого. За спокойным, почти равнодушным взглядом скрывались адские бездны, но было предельно ясно — она сдержит что угодно.

Живая Анна с вызовом глянула на Виктора. Мол, давай, скажи что-нибудь, рыцарь!

Но следователь промолчал. Аккуратно свернул свой портрет, порылся в кошельке и, несмотря на вялые попытки художника отказаться: "Да вы что! Да это же я так, не надо денег!" — вручил ему пару серебряных.

— Не желаете поработать рисовальщиком в Страже? — буднично поинтересовался Виктор, — доход невелик, зато регулярно. На портретах дамочек в сквере много не заработаешь, — и добавил, видя сомнение на лице художника, — заодно со штрафом поможем разобраться.

— Да я… Я бы с радостью, но меня уже инквизиторы наняли… Потому и выпустили, а то сидел бы я у них дальше. Обещали половину долга списать, если буду усердно работать, рисовать, кого скажут… Сегодня просто выходной, а так я в Тайном приказе теперь… Почти там же, где сидел — только не в подвале, а… Ой. Это вроде как секрет, но вы ведь следователь, вам можно, да?

— Можно, — ответила вместо Виктора Анна. — Нам все можно. Пойдем, напарник, тут нас опередили. Пора к шефу. Ходят слухи, дело очень серьезное.

Виктор вежливо предложил даме руку, и они ушли в сторону управы.

Художник сначала долго смотрел им вслед, потом вскинулся, схватил чистый лист и начал рисовать быстрыми штрихами.