Эти развратные тыквы

Тома атаковали мысли о голой Кэсс: о ее стройных икрах, облаченных в черную кожу; как она, стесняясь, обхватывает свою грудь, пока сама скачет на нем верхом; как краснеет, когда Том втягивает в рот ее сосок.

«Боже, кто ж знал, что застенчивость может быть так чертовски сексуальна?»

Пять лет назад, когда Кэсс переехала в их район, Том едва ее заметил. Родители только что оставили ему свой бизнес и дом, сами поселившись в удобном кондо во Флориде, и Том был слишком занят собственным обустройством, чтобы обратить внимание на маленькую тихоню-учительницу. Встречая ее в супермаркете или на улице, он лишь кивал в знак приветствия. У Кэсс имелась целая орда шумных и эксцентричных родственников, которые любили наведываться к ней в любое время дня и ночи, но в отличие от них соседка Тома была милой и очень скромной и жутко стеснялась всех, кроме своих учеников. Однажды он поймал себя на том, что ищет причины выйти на улицу, когда Кэсс проходит мимо, что старается лишний раз мельком увидеть ее лицо или услышать нежный мелодичных смех. Кэсс была умной, милой и совершенно очаровательной.

И тогда начались эти сны — жаркие эротические сны, от которых Том моментально твердел, изнывая от желания ощутить, как ее ноготки впиваются ему в спину, как иссиня-черные волосы касаются его груди, а сладкое лоно обнажает свои тайны, раскрываясь только для него, будто сумеречный тепличный цветок. Том всегда просыпался возбужденный, в поту, не достигнув пика и крепко сжимая член рукой. Вполне достаточно, чтобы свести с ума любого мужика.

Том гордился своим терпением. Он любил возиться в огороде, а выращивание чего угодно требовало времени и заботы. Так что он решил действовать медленно, стараясь, чтобы Кэсс чувствовала себя уютно, и каждую крошечную вспышку интереса в ее темно-синих глазах воспринимал чуть ли не как долбанную золотую медаль. Том не завязывал случайных интрижек, с юмором и без особых усилий избавляясь от местных свах и сосредоточив все внимание на главной цели — заполучить Кэсс в свою жизнь и в свою постель. «Или в душ, на кухонный пол, на заднее сиденье грузовика…» Он не привередлив.

Кэсс скрылась за углом, и Том вздохнул, дернув вниз края куртки, чтобы скрыть мощный стояк под застежкой джинсов.

«Мы будем ждать столько, сколько потребуется», — напомнил Том члену, сожалея, что нет времени зайти в дом и снять напряжение. От этой женщины он всегда твердел, как гребанный камень. А она об этом даже не знала. Дерьмо! Пора что-то менять. Конечно, Кэсс стоила того, чтобы подождать, но, возможно, пришла пора более наглядно продемонстрировать свои намерения. Последнюю пару недель Кэсс вела себя странно: стала еще нервознее, чем обычно, и почти безвылазно сидела дома. Том заволновался, что на горизонте появился другой мужчина. При мысли, что он сам, возможно, упустил шанс быть с ней, внутри все сжималось от беспокойства. В голове возникла картинка, как Кэсс робко стягивает платье, обнажая соблазнительную грудь перед каким-то недостойным ублюдком. Том отогнал неприятный образ, преисполнившись решимости:

«Не бывать такому!»

* * *

Кэсс стояла перед шкафом, пытаясь выбрать, что надеть. Солнце село, соседи на улице уже вовсю веселились, и в комнату то и дело залетали звуки музыки и смех. День прошел хорошо, без единого магического срыва, и Кэсс начала верить, что сестры были правы. Немного терпения и практики, и она сможет управлять своими способностями и вернуться к нормальной жизни. Ну, относительно нормальной.

Кэсс не собиралась идти на вечеринку, но искушение оказалось слишком велико.

«Том пригласил меня на танец».

Еще утром она не сомневалась, что не совладает с собой, но разве устоишь перед таким соблазном? Да и перспектива сидеть заложницей собственной пробудившейся силы жутко раздражала.

Ну уж несколько-то минут на вечеринке Кэсс выдержит. Выпьет пару стаканчиков сидра, немного пообщается с родителями учеников, живущих поблизости…

«Позволю Тому Оуэнсу обхватить меня своими сильными руками».

Нервно сглотнув, Кэсс потянулась за джинсами и мягким свитером.

«Я справлюсь».

Пятнадцать минут спустя Кэсс нерешительно приблизилась к месту гулянки и вздохнула с облегчением, когда десятилетняя Сьюзи Пратт сразу же потащила ее к столу с закусками, чтобы похвастаться бесформенным печеньем, которое испекла сама. С детьми Кэсс всегда чувствовала себя уютнее, чем со взрослыми. Она похвалила малышку за старание и огляделась. Вечеринка была в самом разгаре: на сцене трудились музыканты, на танцполе кружились парочки, кто-то играл в хэллоуинские игры, в стороне организовали пункт вырезания рожиц на тыквах, а еды и напитков было столько, что хватило бы на целую армию.