Эта сука, серая мышь

Оксанка была страстной авантюристкой. Я знала о таких ее похождениях, о которых, если порассказать, никто не поверит. Одна ее навязчивая идея основать свой журнал чего стоит! А главное, тематика какая! Неопознанные слова на букву «Ф»! И название – «Форшмак и фронтиспис». Ну разве не прелесть?

Оксанка обязательно что-то придумает. Я уверена. Потому что, если нет, тогда я даже не знаю.

– А как я помогу? – В ней явно боролись два чувства: ревность и желание поставить точку во всей этой истории с проклятием. – Я точно так же, как и ты, не знаю, с чего можно было бы подступиться. С родильного дома? С детского дома? С каких-то архивных записей? Да нам никто и не выдаст подобную информацию.

Тут дверь распахнулась, на секунду впустив звуки всплесков и визга. К нам, отфыркиваясь, вошел босой, распаренный Толик

– Фуф! – перетягивая полотенце у себя на бедрах, выдохнул он. – Душевно-то как, а! – Он сделал из пивной кружки большой глоток. – О чем закручинились, красавицы?.. А ты, я смотрю, вообще, не паришься, – обратился он ко мне.

– Да вот, решаем неразрешимое уравнение со ста тридцатью неизвестными, – пожаловалась Оксанка.

– Да ну? – Толик с заинтригованным видом оседлал стул.

– Ты бы ноги-то не расставлял, – буркнула целомудренная сестра своему свободомыслящему брату.

– Тут спинка глухая, не видно ничего, – парировал тот. – Так что за уравнение? Я, знаете ли, большой любитель умом пораскинуть. Особенно после баньки.

Я в каком-то немом ужасе смотрела на Толика.

Вот он какой долговязый! А плечи-то, не сказать, что широкие. Нет, телосложением он, несомненно, уступает Гарику. И сидит так, что уже волосатую ляжку видать. Ф-фу! А ноги-то, ноги! Это ж какой размер? Пятьдесят четвертый, что ли?

– Полина! – Видимо, Оксанка обращалась ко мне уже не в первый раз, была слегка раздражена.

– А? – встрепенулась я.

– Бэ, – передразнила она. – Говорю, давай призовем себе в помощники Анатоля. Может, он окажется умнее, чем мы с тобой?

– Нет, ну в этом ты можешь даже не сомневаться, дорогая моя стодвенадцатиюродная сестра, – вмешался Толик. – Разве можно сравнивать женский и мужской ум?

Оксанка вспыхнула.

– Слушай, оставь, пожалуйста, свои патриархальные замашки! Что за глупость – женский ум, мужской ум! Ум или есть, или его нет! И от пола это никак не зависит!

– О боже! – От глаз Толика побежали лучики. – Ты чего, а? – Наклонившись, он вытянул руку и схватил Оксанку за щиколотку. – Давайте, пока я добрый, выкладывайте!

– Ладно, ладно! – заверещала Дорохова. – Только не ломай ногу! – И после того как он ее отпустил, сказала: – Значит, смотри, задача состоит в том, чтобы найти человека, о котором ничего не известно с 45-го года.

– У-у-у, девчонки! Эка вас в дебри понесло, – мотнул головой Толик. – В следопытов, что ли, играете?

– Ответ неверный! – голосом робота сказала Оксанка.

И сразу вслед за тем явился ДЦА.

– Идет на зов, – вполголоса прокомментировала раздосадованная его появлением Дорохова.

Я-то вообще считала, что нам надо с ней уединится и обсудить все без лишних ушей.

– Как водичка? – поинтересовался Толику ДЦА.

– Слишком сильно хлорированная, – зачерпывая горсть сухариков, откликнулся тот.

Толик дернул бровью и снова переключился на нас:

– Слушайте, девчонки! А зачем вам понадобилось разыскивать этого человека?

– Это неважно, – быстро ответила я.

– Ты не права. Это очень важно. В таких вопросах… – Толик осекся, заметив, как ДЦА пытается с рук скормить Оксанке сухари. – В таких вопросах важно абсолютно все.

– Слушай, Толь, – подала голос Оксанка. – Леш! Да убери ты от меня эту плесень! Я не хочу!.. Ты знаешь, Толь, ты сейчас сказал… «в таких вопросах важно абсолютно все» – примерно, как один следователь по особо важным делам. Мы с Полиной… Леш, уйди или я тебя убью! Мы с Полиной недавно имели счастье провести в его обществе часов пять. У тебя даже выражение лица такое же. Вы с ним часом не братья?

– Нет, мы с ним всего лишь коллеги.

– Ты что, мент? – в ужасе вскричала Оксанка.

– Почти. Я работаю частным детективом. – Толик со спокойным видом скрестил руки на груди.

– Правда? – Моему удивлению не было предела. И Оксанкиному, видимо, тоже.

– Не, Грязнов, ты это серьезно? – с точно такими же выпученными, как у меня, глазами спросила она.

– А чему вы так удивляетесь, я не понял?

– Тому, что у тебя такая необычная профессия.

– Ты слишком много детективов читаешь, Ксюш. Поэтому тебе кажется, что такой профессии не бывает. Или если бывает, то только в сказках. На самом деле это то же самое что врач, практикующий на дому, или строитель-шабашник Я точно такой же следователь, только работаю не на государство, а на себя.

После того как Толик нас убедил, что словосочетание «частный детектив» – это не хохма, вроде «пьяного ковбоя», мы, конечно, сразу оценили всю прелесть его специальности. А главное – уместность момента! И, по-моему, довериться профессионалу было очень умно. Только вот ему какой от этого интерес? Оплатить его услуги вряд ли будет мне по карману.

– Анатолий, так вы поможете мне?